Мы работали методом эмоционально-образной терапии.
Я спросила Елену: «Что ты чувствуешь, когда начальник тебя ругает и отвергает? Что там, внутри тебя?»
«Страх, — сказала она, — сковывающий ужас, в районе солнечного сплетения всё сжимается в комок». Елена опытный эмоционально-образный терапевт, поэтому быстро перешла к образу своих ощущений. Солнечное сплетение — это место, где часто «живут» наши страхи. И там она почувствовала сжатие.
«На что оно похоже?» - привычно спросила я.
«На грецкий орех, — сказала Елена. — Молодой, нежный, но спрятанный в прочную, почти бронированную скорлупу».
Отождествившись с образом брони, она произнесла ключевую фразу: «Я нужен ей, без меня она пропадет, я создаю безопасность!».
Понимаете?
Наше бессознательное всегда пытается нас защитить. Эта «броня» когда-то была автоматическим гениальным изобретением психических защит маленькой девочки, чтобы спрятать чувство уязвимости, убежать, не чувствовать рану. Но со временем такая детская защита превращается в тюрьму для души.
Я спросила у Елены: «Где и как в твоей жизни проявляется эта броня?»
Она задумалась и через время ответила: «Много где. Например, я нигде не выступаю, боюсь критики. Мне страшно делиться в соцсетях, хотя есть чем. Я буквально заставляю себя это делать, но каждый раз откладываю. У меня много не реализованных амбиций и не донесенных знаний из-за того, что я прячусь в этой броне».
И тогда я сказала ей то, что повторяю довольно часто и что, возможно, сейчас отзовется и в ком-то из вас:
«Твоя броня — это не безопасность, это бесчувственность. А значит это тюрьма для твоей души. Твоя жизнь подчинена тому, чтобы избегать боль осуждения. Это не жизнь - это бегство от неё. Пытаясь убежать от этой старой детской боли, ты не разрешаешь своей жизни проявиться. И прости за прямоту, но это иллюзия – ты не защитила себя на самом деле, ты создала представление о защите, потому что простой взгляд начальника моментально снёс эту иллюзию безопасности, и внутри всё снова заболело. Получается, ты просто залепила рану, вместо того чтобы её вылечить. И из-за этого не можешь реализовать то, к чему на самом деле стремится твоя душа».
Елена это признала. Я понимала, как жестко в этом случае звучали мои слова. Но я знала, что Елена опытный человек и готова была слышать правду, не убегая и не прячась. Она увидела, что, пытаясь избежать старой боли, она заблокировала себе путь к полноценной социальной и профессиональной жизни. Мы все это делаем так или иначе – в этом суть психических защит. Их цель – избежать травмирующих чувств, к этому прибегает психика ребенка. Но истинное исцеление приходит с противоположной стороны – когда мы перестаем бежать, останавливаемся, разворачиваемся к травме, проживаем и отпускаем её, попутно трансформируя ложное и открывая новые ресурсы души.
Елена долго бежала от старой боли, заблокировав свою социальную жизнь. Но в какой-то момент жизнь как будто сказала: «Мне это надоело! Пора вылезать!» и отправила Елене проблему – на работу пришло новое начальство.
Мы начали распаковывать травму. В ходе работы образ ореха изменился — он стал мягче, начал раскрываться, отражая процессы и осознания, которые происходили внутри Елены. Внутри ореха появился образ той самой маленькой девочки, которая когда-то решила спрятаться и убежать от боли: «Чтобы меня любили, я должна быть удобной. Не мешать. Не проявляться».
Именно её вытесненную детскую боль — бессилие, горе и злость от того, что «не любят, не ценят, не хотят», — и вызвало на свет сознания поведение начальства. Оно стало триггером старой травмы.