Родовые истории в наших болезнях (живая практика)
Часто делюсь своей практикой психосоматической работы.
Думаю, я давно уже на многих примерах продемонстрировала связь психического и физического внутри нас - как одно влияет на другое, перемешиваясь, дополняя, обременяя и освобождая друг друга. Пишу об этом уже много лет, так как сама когда-то искала эти частички информации, дающие надежду и освобождение.
Сегодня затрону тему влияния на нас и, в частности, наши болезни, системных семейных и родовых процессов. Сделаю это на примере конкретной работы с экземой.
Эта работа с экземой быстро вышла за пределы области личного опыта. Собственные истории обратившейся ко мне женщины не могли сами по себе стать причиной такой сильной реакции, которая запустила симптом. И, действительно, как выяснилось, это был опыт её бабушки.
Меня многие знают как человека, который работает с трансгенерационными (межпоколенческими) историями. Но эта работа не является самоцелью, цель – помочь человек решить проблему, в которой он застрял. Мне приходится прикасаться к межпоколенческим историям, потому что зачастую именно на этом уровне происходит осознание глубинного внутреннего конфликта, приводящее к выздоровлению. Глубинная работа с личностным уровнем тоже мощная, но порой она не приносит совсем или приносит только временное облегчение, симптом сопротивляется восстановлению. И тогда нужно переходить дальше - на уровень коллективного, в частности, родового бессознательного.
Так было и в работе с Еленой, которую я упомянула. Симптом начался очень рано, до года и оставался десятки лет (на момент обращения ко мне Лене было 34 года).
- «Экзема на руках аллергического характера», - сказала Елена, - появилась в детском возрасте, по словам мамы, мне было примерно год.
- И вы живете с этим до сих пор?
- Да, это часть меня, всегда со мной. Естественно, мы обошли миллионы врачей. У меня есть препарат, который помогает облегчить симптом. Но я хочу с этим разобраться, я смотрела Ваши лекции, и сейчас я хочу понять, что я могу сделать для исцеления.
- А что вы чувствуете, когда думаете о своем симптоме и о том, что он у вас есть?
- Полное бессилие перед ним, иногда злость, но больше печаль, это сильнее меня, я ничего не могу с этим сделать, как данность.
Я всегда серьезно отношусь именно к этим чувствам, так как практика настойчиво доказала, что чувства к симптому коррелируют с чувствами в ситуации, которая его запустила. Я отдельно говорю об этом на своем курсе психосоматики, ведь это всегда можно использовать самостоятельно для первичного понимания эмоций в основе симптома. И если эту информацию дополнить эмоциями, вытащенными из образа симптома, мы уже может говорить о внутренних процессах в основе.
Я работала методом эмоционально-образной терапии, которому отдаю в последнее время предпочтение при работе почти с любыми вопросами, иногда ситуативно дополняя его другими техниками. Образы Елена видела хорошо, эмоции в основе образа тоже ясно осознавала. В итоге, за образом симптома проявился ужас, шок, оцепенение, желание защититься от угрозы с одновременным бессилием что-либо сделать.
Я спросила: «Лена, вы переживали что-то похожее в своей жизни? Где вы могли чувствовать что-то похожее на то, о чем говорил образ симптома?»
Она отрицательно покачала головой, мол, ничего похожего не знаю, не помню, не могу сказать. Добавив, что «это очень сильные эмоции, хочется плакать и кричать, но оцепенение побеждает».
Тогда я попросила Лену глубже идентифицироваться с тем, что показывал образ — воспроизвести медленно и осознанно движения его рук, мимику лица, произнести его слова, осознать чувства.
И тут Елена испуганно произнесла: «Это моя бабушка. Это очень дикая история. Просто ужас». И заплакала.
Оказалось, в истории семьи Лены действительно случилась «дикая история», подробности которой раскрыть здесь не могу. Речь об убийстве внутри семейной системы, свидетелем которого была бабушка. Защититься не было сил, осознать, отреагировать, найти решение, соответственно, тоже. Так этот опыт, его чувства и энергии остались в родовой системе, сформировали особенности дальнейших реакций у женщин этой ветки, невозможность идти на близость, сложность с теплотой и контактом, при одновременной, как это часто бывает, тяге к этой теплоте и желанию, чтобы кто-то его дал. Это и есть тот самый внутренний конфликт. Это же на фазе программирования прописалось и в качестве биологического решения в тело дочери – постоянная (уже биологическая) защита от контакта с одновременной тягой к нему.
И вот мы с Леной, в процессе консультации, в основе ее экземы на руках вдруг обнаруживаем чувства и реакции, которые не были отреагированы в этой «дикой ситуации» бабушкой – ужас, оцепенение, желание защититься при полном бессилии. Кроме того, образ закрывал себе рот со словами «нельзя кричать и говорить».
Очевидно, что в той страшной ситуации многое осталось заблокированным. И это не только чувства. В таких ситуациях блокируются и ресурсы человека. Что-то замирает и остается оцепеневшим. Трансгенерационный парадокс в том, что это становится «судьбой» потомка. И только, когда Лена стала осознавать эти истории, у нее появился шанс, во-первых, разделиться с ними, во-вторых, найти новое решение для себя и своего биологического конфликта.
Понимаю, что звучит это всё мистично, но практика работы с проблемами людей (конечно же, не только моя) даёт возможность наблюдать эти феномены трансгенерационного направления психологии - как некоторые невысказанные, неосознанные, тайные и нерешенные страдания прошлых поколений наполняют нашу психику и становятся нашими страданиями в актуальных ситуациях часто без сильного на то стимула. Очень часто разного рода страдания, странные события и даже симптомы болезни происходят из семейных тайн и неотреагированных переживаний тех, кто жил до нас.
«Горячая картошка, передаваемая из поколения в поколение», «призрак, живущий в нашем теле»
- так называла эти скрываемые, не допущенные к осознанию чувства, Анн Анселин Шутценбергер, известный трансгенерационный психолог, исследователь в области родовых динамик и закономерностей - французский психогенеолог, автор книги «Синдром предков»
Не зря Карл Густав Юнг говорил о том, что «когда вы не осознаете происходящее внутри вас, снаружи это кажется судьбой».
Вот здесь я это хорошо наблюдаю: Почему это со мной происходит? Откуда такие реакции? Почему это повторяется? Какая причина наследственных симптомов? – ответы на эти вопросы можно найти в области трансгенерационной психологии.
Наши эмоциональные реакции во многом зависят от того, что переживали наши родители и предки. Мы обусловлены их историями, по крайней мере, до того момента, как мы это осознаем. Наша обусловленность логична в свете теорий развития и сохранения жизни – мы принимаем чужое для выживания, пока не решаемся выбрать и попробовать для своей жизни своё. И первое, что нужно сделать - туда посмотреть.
Есть психологические подходы, которые помогают нам узнать этого «призрака», этот другой мир, действующий на нас, где кто-то из моих предков получил рану, испытал боль, но не прожил и не отпустил ее. Для самостоятельного применения подходит, например, генограмма, которая позволяет заглянуть в истории рода как с помощью сознания, так и бессознательного. Это профилактика, хотя, как правило, человек попадает в родовые истории случайно - через существующую проблему.
Что можно сделать, обнаружив в себе чувства историй прошлого, которые ты не проживал, но которые определяют твои реакции, выборы и, как следствие, болезни?
1. Разъединить судьбы внутри себя: «Я вижу твои чувства. Я вижу, что ты прожил. Но я живу другую - свою - жизнь. И в этой жизни я разрешаю себе жить не так как ты, выбрать своё».
Так я освобождаю себя от связи. Я разрешаю себе не повторять и жить иначе, полностью принимая то, что было в чужой судьбе – я отказываюсь осуждать, жалеть и желать перемен там ценой моих ресурсов.
2. Увидеть, как эта чужая боль из прошлого проявлялась много лет в моей жизни, определяя мои реакции и выборы
3. Осознать, на каком механизме я ее впустил в себя и на каком механизме удерживал. В случае Лены это была жалость к бабушке и маме, желание изменить их судьбу, чтобы получить доступ к теплу матери, заблокированному из-за этой травмы
4. Принять новые решения для себя, увидеть реальное, изменить отношение и выработать новые привычки.
И эти новые решения останутся уже в семейной системе для всех.
В этой работе осознавая существовавшую обусловленность, человек отказывается дальше нести это в себе и одновременно меняет свои эмоциональные реакции на что-то.
Результаты наблюдаю часто. Человек вдруг говорит: «Удивлен, но вдруг перестал злиться на ребёнка, бояться отношений, страдать, потому что не получаю чего-то и пр.», «Оказывается, можно не страдать из-за этого», «Оказывается можно получать удовольствие от этого».
В Лениной истории эта семейная трагедия привела к внутреннему одиночеству, подавлению естественного тепла, любви и нежности женских сердец – это была своеобразная адаптация тех, кто пережил драму, которая пошла дальше в системе как своеобразный паттерн женского поведения. И, образно говоря, для исцеления симптом болезни требовал соприкоснуться с этой старой семейной драмой, чтобы прошлое оставить прошлому, а здесь, в настоящем, во-первых, отказаться от ожиданий чужого тепла, а во-вторых, иметь смелость открыть для себя (и как следствие, других людей) тепло своего сердца, перестать защищаться от чувств, отношений и любви.
После прожитого в процессе Лена сказала: «Я даже не представляла, что носила внутри себя. Я помню эту историю, рассказанную когда-то мамой, конечно, без чувств, подробностей, но я даже не предполагала, что она так многое определила в моей жизни. А сейчас я смотрю на некоторые вещи как другой человек. Неужели это возможно…»
Это принесло результаты. Симптом экземы, который столько лет сопровождал Лену, прошёл. К сожалению, у меня нет фото на момент обращения, я редко напрягаю людей такими просьбами. Но кое-что есть. На 1 и 2 фото проявления симптома через пару недель после консультации (интенсивность уже очень сильно снизилась), на третьем фото - через пару месяцев - симптома нет.
Думаю, вы заметили, что главное слово для этих процессов - увидеть.
Это основа. Когда я вижу, я начинаю выбирать и менять.
Чем больше мы видим, тем меньше это на нас действует и является нашей «судьбой». Не зря про это говорили и Шутценбергер, и Юнг, и Абрахам.
Именно поэтому ценна трансгенерационная работа.
И увидеть нужно сердцем, то есть чувствами, само описание ситуации, как вы заметили, не меняет. Самый частный вопрос, который мне задают при желании заняться генограммой: «А если я ничего про них не знаю - про тех, кто жил до меня?» Ответ такой: тогда мы смотрим сразу через чувства - «Ты так же не знал этих историй, когда носил последствия их чувств в себе – страхи, болезни, реакции. Заходи через чувства, сигналы и ощущения тела – ты возможно так же не будешь знать историю, но ты услышишь, о каком переживании, о какой реакции, о каком страдании идет речь внутри тебя».
Ну и конечно же то, что я не устаю повторять – постарайтесь уже как старшее поколение не создавать межпоколенческие травмы - чем больше будут знать про себя и прошлое системы ваши дети, чем меньше эти истории и «призраки» будут действовать на них.
Маленьким детям, пока их сознанию еще нужно созреть, чтобы суметь обработать некоторые факты, достаточно рассказать о чем-то, пока они спят, в эти моменты уже через вас происходит раскрытие и расстановка некоторых вещей в семейном бессознательном по местам.
И что проверено точно: наша честность и открытость в отношении своих чувств - это то, что делает свободными наших детей, внуков и правнуков.
Научиться просто и ясно говорить о событиях, честно для себя называя свои эмоции в них, даже если они кажутся тяжёлыми и стыдными, находить новое решение, не позволяя себе долго и скрыто страдать - похоже, это очень ценный подарок, который мы можем сделать нашим потомкам.