Хронический цистит (живая практика)

Сегодня поделюсь с вами двумя случаями психосоматической работы с хроническим циститом. На данный момент состояния этих женщин полностью восстановились, проявлений симптомов цистита нет, результаты устойчивые.

ЦИСТИТ – это воспаление мочевого пузыря (окончание «ит» в названии болезни всегда указывает на воспалительный процесс). Клинически проявляется как учащенные позывы к мочеиспусканию, чувство неполного опорожнения мочевого пузыря, бывают зуд, жжение и кровотечения при мочеиспускании.

Напомню, что с точки зрения Биологики (современного психосоматического подхода), если вам диагностировали цистит, у вас биологический конфликт, связанный с неуважением ваших границ и территории:

«кто-то внедрился на мою территорию»,

«я чувствую себя использованной»,

«я не хочу видеть и чувствовать его (ее) на своей территории, в моей душе, в моем теле»,

«я волнуюсь, что другая женщина приближается к моему мужу»,

«я боюсь, что кто-то метит на мое рабочее место»

и пр.

В целом это можно сформулировать так:

«Кто-то покусился на то, что принадлежит мне»

В активной фазе этого биологического конфликта, когда человек переживает стресс, симптомы не ощущаются, они появляются на постконфликтной фазе, или при зависшем состоянии (постоянном чередовании этих фаз). Чуть подробнее о фазах с точки зрения Биологики можно посмотреть здесь: www.psichosomatika.ru/post/2016/10/01/цистит

Анна, 50 лет. Обратилась ко мне, как это часто бывает в психосоматической практике, когда болезненные симптомы усилились, а медикаментозная компенсация уже не помогала снять эти проявления: болезненные спазмы, кровяные выделения, жжение, зуд, боль. Рассказала, что мучается этим диагнозом уже много лет. Эти симптомы, время от времени, появляются после сексуального контакта с мужем.

Исследование психологической причины, лежащей в основе симптома Анны, привел к пониманию и решению внутреннего конфликта, который «пролежал» в нейронных сетях около 50 лет (!!).

После решения конфликта симптом организму стал не нужен, и Анна выздоровела.

С точки зрения Биологики, любой симптом имеет биологический смысл для конкретного человека. Этот смысл логично исходит из биологической функции органа. Мозг привлекает этот орган для того, чтобы помочь человеку выбраться из изнуряющего его внутреннего конфликта. Делает он это, когда психика не осознает, не может или отказывается сама выходить из эмоциональных страданий. Когда человек осознает свой конфликт, принимает ответственность за его возникновение и решение, тело освобождается от этой задачи и симптом уходит.

Так произошло и в случае Анны.

Психологическую причину, лежащую в основе цистита, мы исследовали при помощи методов эмоционально-образной терапии. Я на данный момент по опыту считаю ее самой эффективной для решения психосоматических проблем, так как она позволяет проникнуть к глубинной основе симптома – тому хроническому эмоциональному состоянию, которое формируется еще в раннем детском опыте и определяет наши эмоциональные реакции во взрослой жизни. А иногда даже способствует формированию тех ценностей, выборов и решений, которые приводят человека к запускающей симптом ситуации.

Образ, символизирующий симптом, привел Анну к осознанию раннего детского опыта, в котором было много вытесненного страха (очень маленький, черный зайчик с большими глазками). Образ проявил страх, желание спрятаться, исчезнуть, быть незаметным для источника угрозы. Стала очевидной фрустрированная потребность маленького ребёнка в безопасности. Мы начали искать момент, когда эта потребность была фрустрирована и ребёнок потерял ощущение защищенности. Анализ образа угрозы, от которой нужно было скрыться маленькому ребёнку привел Анну к осознанию раннего детского опыта насилия со стороны друга семьи. Этот опыт был ребёнком глубоко вытеснен и проявился в симптоме (точнее в эмоциональной реакции на сексуальный опыт во взрослом опыте). Жестких физических действий в отношении ребёнка произведено не было, но маленькой девочке было достаточно небольших прикосновений к половым органам от «друга семьи» и его намерения, чтобы испугаться, замереть, почувствовать себя уязвимой, потерять ощущение безопасности внутри своей семьи (своего мира). Проблема, конечно же, не возникает на ровном месте. Почему ребёнок не закричал, не позвал на помощь, не побежал к маме? Потому что не чувствовал свое право это сделать. Это определяется многим: эмоциональным фоном в семье, отношением к ребенку взрослых, вне гласными предписаниями, данными ребёнку по типу: не мешай, не обременяй, не создавай проблем. Сложившиеся отношения с родителями не дали тогда маленькой Ане внутреннюю возможность рассказать о случившемся и психике ребёнка пришлось справляться самостоятельно.

В итоге мы имеем:

Фрустрированная потребность, проявившаяся через симптом: в безопасности, которой угрожает мужчина.

Препятствие для удовлетворения потребности: запрет просить о помощи и защите, создавать родителям проблемы, предписание «ты можешь жить в этой семье, только когда не обременяешь, не огорчаешь маму, не создаешь никому проблем».

Эти препятствия стали блоком для возможности защищать себя с помощью взрослых в ситуации нарушения телесных границ другом семьи.

Запуск биологического конфликта произошел под действием, так называемого, триггера – когда сексуальные действия уже любимого мужчины напомнили бессознательному Анны о том акте насильственных действий. И мочевой пузырь включился для защиты границ, как это предусмотрено в биологии и часто проявляется в природе.

Психика эти процессы не осознавала и не могла включиться в решение задачи защиты границ.

Для решения этой ситуации и выхода из биологического конфликта, нужно было вывести эту часть нейронной сети из замирания в травматическом опыте. Метафарично это можно сказать так: нужно было вывести внутреннего ребенка (испуганного, травмированного зайчика) из той ситуации, вернуть себе ощущение безопасности и право защищать себя.

В воображении Анне нужно было вернуться в тот опыт, дать взрослую поддержку тому ребенку, который оказался в ситуации незащищенности, подпитать его ресурсами, которых у него тогда не было, обязательно позволить ему высказать всё невысказанное тогда, осознать и отреагировать все невыраженные эмоции. После этого помочь дать отпор мужчине, нарушившему телесные границы ребёнка. Действий в воображении для завершения ситуации в прошлом достаточно, и практический опыт это подтверждает.

Приведу небольшой отрывок из нашей встречи:

Я: Аня, ты можешь метафорично представить и вернуть этому мужчине те воздействия, которые он осуществил.

Анна: Это что-то черное, что стекает по моим ногам.

Я: О! Отдавай ему это черное. Скажи: «Я не принимаю больше твоё воздействие на меня в виде прикосновений». И зайчику разреши вернуть это воздействие и не нести это через свою жизнь.

Анна: Зайчик стал беленьким. И улыбается, прижимается ко мне.

Я: Супер! Спонтанное изменение образа говорит об эмоциональных изменениях внутри твоей психики. Да, этот зайчик всегда оставался чистым и прекрасным по сути, его просто испачкали. И эту грязь можно не носить в себе. Скажи этому зайчику, что он может себя свободно проявлять дальше, потому сейчас только ты решаешь кому прикасаться к твоему телу и когда. И ты не дашь его использовать никому и никогда больше, потому что теперь ты уже можешь его защитить и разрешаешь ему просить тебя его защитить, когда нужно.

Анна: Ничего себе! Он стал девочкой, и она танцует (Аня улыбается и плачет)

Я: Это очень крутая трансформация! Браво!

Аня, ты также можешь сейчас заглянуть внутрь себя и интуитивно почувствовать: а что в тебе возможно перестало проявляться, оставалось не раскрытым или подавленным, когда ты подверглась этому негативному воздействию.

Анна: (после паузы) Ты знаешь, это доверие к мужчине. Я не могу им доверять полностью всю жизнь.

Я: Так может вернешь это доверие себе, разрешишь себе снова принимать от мужчин заботу, наслаждение и удовольствие? Ведь твой муж ложится с тобой в постель не для того, чтобы использовать тебя, а для того, чтобы доставить тебе удовольствие и наслаждение. Разве не так?

Анна: Даааа, я от него чувствую столько любви и заботы.

Я: Ну вот. И теперь ты можешь это увидеть и принять.

Бывает и так, что психологические истоки цистита, как и любых других симптомов, лежат не в личном, а в семейном или даже родовом опыте. То есть программирующий биологический конфликт копируется в семейной системе, определяя в дальнейшем эмоциональные реакции, запускающие симптом.

Ко мне обращается Екатерина, 30 лет, также многолетняя история с рецидивами цистита. Первый раз цистит начался 10 лет назад в отношениях с мужчиной. Стали исследовать.

Методы эмоционально-образной терапии снова помогли проявить суть внутреннего конфликта в основе симптома. За образом, символизирующим симптом, проявились эмоции страха и отвращения, а также цель – защитить Екатерину. В образе угрозы, от которой он защищает, проявилась фигура отца.

Оказалось, что у родителей клиентки были очень плохие отношения. Брак из-за беременности. Постоянные ссоры.

Кате маму было жалко, что сохранилось и во взрослом возрасте: «Не завидую маме, ужасная судьба женщины, все время под всех подстраиваться, все границы ее нарушены».

То есть внутри маленькой девочки закрепился материнский протест против «судьбы женщины, которая обязана подстраиваться под мужчину».

Ребёнок, находясь в симбиотической связи с мамой неосознанно сделал вывод об отношениях и принял сценарное решение:

вытеснить свое женское, чтобы не страдать;

развивать в себе больше мужских качеств, которые казались проводником к независимости;

и жестко защищать свои границы.

Мочевой пузырь реагирует именно на защиту границ и территории и в природе частенько используется животными, чтобы метить границу. И когда внутренний конфликт стал биологическим, потому что психика Екатерины не осознавала и не решала этот конфликт, тело предложило свое решение.

Суть внутреннего конфликта в основе симптома можно сформулировать так:

«Я хочу быть собой, женщиной, иметь отношения с мужчиной и радоваться им, но отношения пугают и вызывают отвращение, так как женщина вынуждена в них терять себя и свои границы».

То есть фрустрированная потребность здесь похожа: свобода как гарантия безопасности.

Препятствие для удовлетворения потребности: наблюдаемый в детстве опыт страданий мамы в отношениях с отцом и неосознанное принятие этого опыта как модели партнерских отношений. То есть убеждение, что женщина в отношениях не может быть свободной и в безопасности.

Запускающая ситуация: вхождение в свои отношения = «клетка закрывается».

Чтобы освободить тело от решения внутреннего конфликта, содействуя его восстановлению, мы с Катей стали искать решение для этого конфликта внутри психики.

Выходом в Катиной ситуации, прежде всего, был отказ от ложных выводов и решений, которые Катя приняла в далёком детстве, наблюдая отношения родителей: «женщиной быть опасно, печально, отвратительно; мне нужно себя защитить и спасти от мужчины».

Внутреннему ребёнку, который принял такие решения, Катя, используя механизм воображения, дала эмоциональную поддержку, объяснила суть отношений родителей уже с позиции взрослого, рассказала про ответственность мамы за такие отношения с мужчиной, и после этого предложила ребёнку новое решение:

«Ты можешь больше не подавлять своё женское, можешь быть собой и радоваться этому. А я возьму ответственность за внутренние границы, буду заботиться и защищать тебя и себя, чтобы тебе было спокойно и безопасно».

После осознания и решения психологической причины, лежащей в основе симптома, цистит полностью прошел в течение нескольких дней. Результат устойчивый, знаю точно, так как Катя через несколько месяцев обращалась ко мне с другим вопросом.