Хронические запоры: пять причин (живая практика)
Данная статья - дополнение к моему докладу на международном научно-практическом Конгрессе общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги на тему «Использование эмоционально-образной терапии в работе с симптомами болезней»
Для выступления на Конгрессе я выбрала этот симптом не случайно. Люди страдают от него годами, сидят на слабительных десятилетиями, не в силах сдвинуть ситуацию с мертвой точки. А после поворота в область психологии, ситуация меняется. Поэтому был смысл донести влияние психики на этот процесс.
Традиционно мы делим запоры на функциональные и органические.
У органических запоров непроходимость каловых масс вторична. Они так и называются в МКБ (международный классификатор болезней) - непроходимость. Что-то препятствует, есть первичные изменения – опухоль, завороток кишки, полип и пр. Это то, что в первую очередь пытаются обнаружить на колоноскопии при таких жалобах. Непроходимость в этой статье я не затрагиваю.
В этом материале мы остановимся только на функциональных запорах. Их патогенез не связан с органикой - нет опухоли, полипа, воспаления, отека, которые механически препятствуют дефекации. Он первичный, происходят изменения в работе мускулатуры кишечника.
Первичную подсказку о содержании внутреннего конфликта дает биологическая функция органа. Функция мускулатуры кишечника – обеспечить продвижение пищевого куска, выпустить ненужное или наоборот – временно удержать выведение, пока не появится удобный момент. Вы увидите, как эти функции отражаются в конфликтах, приводящих к изменению в работе мускулатуры кишечника.
Я для себя выделила 5 видов причин, которые могут привести к таким изменениям.
Какую бы причину мы не рассмотрели, главное слово будет:
Запомните его. Это слово я ввела для удобства – легче запомнить и структурировать дальнейшую информацию.
Итак, 5 психогенных причин функционального запора. Давайте разбираться, что «я держу».
Первая причина
«Я удерживаю внутри недовольство, раздражение, гнев»
Причина удержания:
или
я не хочу навредить кому-то: расстроится, обидится, разозлиться мама, бабушка, папа и пр.
или
я не хочу навредить себе: папа не даст денег, мама будет «пилить» и пр.
Не раздражение вызывает запор, а тенденция удержать его внутри. Именно желание удержать внутри эти чувства будет вызывать функциональный запор.
В процессе психологической работы в рамках ЭОТ для этой причины, как правило, проявляется 3 вида образов:
- отражающие слабую часть личности, которая научилась когда-то адаптироваться путем сдерживания гнева (кляксы, лизуны, медузы и прочие типичные образы для слабых частей)
- отражающие объект удерживания - сам гнев (все огненные и раскаленные предметы)
- отражающие модель адаптации – само удерживание (механизм, который не хочет движения, например)
Пример 1
Ко мне обращается молодая девушка Аня, 19 лет, у которой нарушены функции кишечника - спазмы, боли, газы и запоры наблюдались с 5 лет. Периодически Аня принимала ряд назначенных препаратов. Но полного восстановления не происходило.
В основе симптома был гнев на отца: «Меня бесит мой отец, он заставлял маму страдать, не жил с нами, я помню ее слёзы, а меня сейчас заставляют его любить, так как это правильно, он мой отец. Ещё я должна его слушать, когда он лезет в мои дела. Мне приходится подавлять свое раздражение ради мамы».
Эти переживания сильно обострились, когда Аня приближалась к концу школы и папа стал настаивать на поступлении в определённый ВУЗ, вмешиваться в выбор дочери, требовать от неё реализации планов, которые ему казались правильными.
В этот же момент обострилась кишечная симптоматика!
На мой вопрос: «Как думаешь, почему те же симптомы появились в 5 лет, что похожее ты или твоя мама могли проживать в то время?»
Аня ответила: «Я тогда тоже очень злилась на папу, ненавидела его за слёзы мамы, переживала за маму, которая боялась потерять отца навсегда и страдала из-за этого. Сейчас мама требует, чтобы я относилась к отцу спокойно, общалась с ним, слушала его.
Я не хочу, чтобы он оставался частью нашей семьи, но мне приходится сдерживать свое раздражение».
Образ отразил картину внутреннего раздражения: это была бурлящая лава внутри, защищающая маленькую, слабую девочку.
На вопрос: «Перед чем эта девочка чувствует слабость?» Аня ответила: «Перед отцом, он может навредить, лишить спокойствия, принести в семью слёзы».
Сочетание симптомов спазмов, болей в кишечнике и запора отражали попытку подавить сильное, драматичное раздражение на отца.
Для полного разрешения этого внутреннего конфликта помимо осознания существующих взаимосвязей эмоциональных переживаний и симптомов, потребовалось, прежде всего, принять свой гнев и право злиться на папу. А после этого увидеть, как много энергии есть в этом гневе и направить ее на укрепление себя, на поддержку той слабой маленькой девочки внутри, на конструктивную защищу своих границ.
Выдержка из процесса:
- Аня, ты сказала, что эта бурлящая лава защищает слабую маленькую девочку от ее папы. Что она хочет сделать?
- Она хочет накрыть его, сжечь, унести. Она очень злится.
- А если бы она выразила всю эту злость словами, что бы она сказала?
- Она бы сказала ему: исчезни навсегда.
- Попробуй рассказать сейчас словами папе, почему лава хочет, чтобы он исчез.
…
Аня стала постепенно осознавать и рассказывать воображаемому образу папы, откуда в ней так много злости на него. Она разрешила себе, прежде всего, высказать все претензии отцу за то, что когда-то плакала мама, за то, что он вёл себя как капризный ребёнок, за то, что не был сильным мужем и отцом. Аня освобождала себя, свои нейронные сети от накопленных претензий, напряжений и обид.
В своём детстве маленькая Анечка научилась адаптироваться к обстановке в семье путём сдерживания гнева, чтобы ещё больше не расстроить маму. В тот момент, когда она высказывала претензии она признавала своё право злиться именно на родителей, на их ссоры и поведения, нарушающие покой ребёнка, училась не переносить эту злость на себя, не брать ответственность за отношения родителей и не блокировать движение души, направленное на защиту своего пространства и границ.
Она уверила образ маленькой девочки, что не будет больше заставлять ее подавлять свои чувства, что разрешает ей выражать свои чувства и будет ее в этом поддерживать. Конечно же, все эти новые разрешения Аня давала себе.
Дальше Аня разрешила бурлящей лаве трансформировать всю свою мощную силу из разрушительной в созидательную и направить эту силу на рост, развитие маленькой, слабой девочки. Аня сказала, что эта энергия стала разноцветной лошадкой, девочка каталась на ней и смеялась. Сама она почувствовала прилив энергии внутри, тело включилось в процесс, произошла распаковка подавляемой энергии чувств, которые до этого находились под контролем.
Помимо описанного в процессе работы было сделано ещё два важных шага, существенно повлиявших на процесс восстановления:
Первый. Возврат папе его ожиданий от дочери
- Аня, ты можешь сказать папе: папа я пришла в этот мир не для того, чтобы реализовывать твои ожидания?
- Он не согласен.
- Как правило, если образ папы внутри тебя не согласен с тем, что ты будешь двигаться своим путём, то, скорее всего, ты сама запретила себе это словами папы. Здесь ведь реального папы нет. Подумай об этом. Зачем ты накладываешь на себя запрет? Может, это привычка быть для кого-то, нести ответственность за других, подчиняться? Если так, оцени, насколько она еще актуальна для тебя. Можешь прямо сейчас решить: ты будешь поддерживать эту привычку или примешь новое решение – выбирать свой путь, опираясь на желания, возможности и чувства.
После паузы:
- Я хочу пройти своим путём. Я приняла решение.
- Тогда попробуй ещё раз сказать: «Папа, я шла в этот мир не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям»
- Надо же! Папа говорит: «Как скажешь».
(Аня смеётся).
Эта была важная часть работы, так как после неё кардинально изменился образ, отражающий саму модель адаптации: туго затянутый в пеленки, без возможности двигаться ребёнок, вдруг освободился, стал свободно двигаться, то есть получил свободу.
Второй. Возврат внутрь женской части личности, от которой Аня отказалась в детстве
В общении с папой и наблюдаю за его ссорами с мамой, Аня неосознанно отказалась чувствовать любовь и тепло к мужчинам, что в жизни молодой девушки проявлялось как отсутствие отношений («у всех моих подруг уже были отношения, а меня от них тошнит»).
В процесс работы проявился образ теплого солнышка, который остался в старой квартире между папой и мамой. Аня признала его частью своей личности и разрешила вернуться внутрь нее.
На момент написания статьи работа кишечника полностью восстановилась, наблюдается устойчивый результат 8 месяцев.
Пример 2
Светлана, 32 года, функциональный запор в течение 8 лет.
В данном случае в основе симптома проявилось бессилие, сформированное на фоне неспособности себя защищать, проявлять эту часть своей личности, отказ злиться и использовать энергию этой эмоции.
Главное переживание: «Мне навязывают свои взгляды на мою жизнь, говорят куда идти, как, чем заниматься и где. Это не моя дорога, но я должна заткнуться, иначе я потеряю опеку своей семьи».
Образ симптома сразу отразил это бессилие и слабость в виде медузы, которая блокирует любое движение в теле. «Это ее задача, - сказала Светлана, - главная цель существования: ничему нельзя выйти наружу, иначе конец» (медуза, как правило, отражает безвольную, слабую части личности). На фоне этого бессилия возникла тенденция подчиниться и удерживать свое движение и свои желания внутри, не раздражая взрослых.
В процессе анализа Светлана рассказала, что всю жизнь живет по чужим правилам, исполняя чужую волю. Заметили, что прослеживается сходство с первым случаем – тоже отец и тоже навязывание его воли дочери (встречала это и в других случаях). Но здесь при подавлении гнева на первый план выходит не забота о других (жалость к маме), а забота о себе (страх потерять опору). На одной из встреч Света сказала: «Я не чувствую себя живой, я до сих пор не жила своей жизнью, но так проще – не надо не за что отвечать и трудиться». Ради этого происходило подавление и сдерживание своих потребностей и желаний.
Светлана рассказала, что она девушка из семьи, обладающей большим материальным достатком. Ее отец всегда настаивал на том, что ему виднее, чем будет заниматься его дочь. Он не настаивал на том, чтобы дочь работала, но резко выступал против видов деятельности, которые выбирала Светлана, а не он для нее. Главный аргумент - не позорь семью.
Света боялась идти наперекор требованиям отца, вынуждая себя подчиняться, чтобы не потерять его опеку и содержание. При этом продолжала страдать от необходимости заниматься «не своим делом».
Симптомы в кишечнике начались 8 лет назад, когда отец потребовал от Светланы бросить волонтерскую деятельность в доме инвалидов и отправиться в Испанию реализовывать один амбициозный семейный проект в области культуры. В итоге проект не был столь успешным, Светлана впала в уныние, появились дополнительные болезни. Запоры, так же как в первом случае, сопровождались симптомами раздражения в кишечнике - болями, газами.
Осознание взаимосвязей симптомов болезни со своими переживаниями, внешним, а потом уже внутренним запретом следовать за своими желаниями, чувствами, проходить свой путь – как всегда, было первым важным шагом. Он закладывал зачатки смелости принять новые решения и выйти из зависимости, проводящей к таким последствиям.
Другими важными шагами психологической помощи были следующие:
Укрепление части личности, которая научилась себя сдерживать и подавлять свои стремления и интересы, чтобы остаться в той комфортной зоне, в которой Света в детстве чувствовала себя безопасно. В первом примере укрепление слабой части было достигнуто за счет энергии гнева. В данном случае это укрепление произошло за счет открытия и принятия своей природы, своей большей силы, которая есть у каждого человека.
Выдержка из процесса:
- Света, вы можете сейчас увидеть вашу собственную силу, которая пришла в этот мир вместе с вами, на которую вы можете опереться на этом этапе своего пути при принятии решений, куда идти и зачем и на которую вы сможет опираться в дальнейшем? Как она выглядит, где она – внутри, снаружи?
Через какое-то время:
- Ой, да, я ее вижу, она сверкает. Почему-то отделена от меня… Нет, я как будто отделяюсь. Не пойму, знаю, что моя, но контакта нет.
- Как она выглядит, на что похожа?
- Она как сверкающий водопад… да, поток воды. Он удивлён, что я в стороне и питаюсь за счёт руки, которая держит меня сейчас за ногу.
Образ мужской тяжелой руки ассоциировался с отцом и не пускал Светлану выйти из помещения наружу. Вы помните из первого случая - если что-то удерживает нас, это говорит только о том, что мы сами продолжаем это держать в своей жизни.
- Света, вы можете принять решение - за счёт чего хотите питаться дальше?
- Да, конечно. Я хочу в этот фонтан.
- Можете это сделать?
- Да.
- А что с рукой?
- Она отпускает, пальцы разжимаются.
- О, как здорово! Попробуйте еще раз ей сказать: я больше не буду тебя удерживать.
- Даа, она улетела, у неё другие дела. В этом потоке так спокойно. И хочется осмотреться. Становится интересно.
По аналогии с первым примером здесь так же потребовалось вернуть ожидания отцу, а также дать новое разрешение самой себе – быть собой, проявлять себя, следуя за своими ценностями, стремлениями, желаниями, открывающимися возможностями. И принять ответственность за эти проявления. Мы обсуждали, что Света теперь будет делать, как поддерживать в себе это новое состояние, она решила поговорить с отцом, объяснить, что она хочет и на что готова, чтобы реализовать свои цели.
Света была удивлена, что ее отец неожиданно проявил лояльность к ее решению продолжить психологическую деятельность в работе с детьми-инвалидами: «Он не был против, представляете, сказал, что если бы видел изначально такое стремление психологии, и что это не каприз и не желание достать его, он бы поддержал...».
Вот так мы порой путаем наше неверие в свои силы с чужими запретами, направленными на нас во взрослом возрасте.
Про разговор с отцом Света рассказала мне уже на последней встрече. На ней мы обсуждали важный вопрос, встречается часто, поэтому упомяну это здесь тоже:
Функция кишечника у Светы восстановилась очень быстро. Уже через две недели она написала, что на 90% все решено. И на последнюю встречу через некоторое время она пришла с этими 10% «нерешенной проблемы». Накануне врачи диагностировали ей непереносимость глютена.
Биологика смотрит на проблему глютена со своей, особой, точки зрения. Дело в том, что тканям кишечника, которые под действием биологического конфликта были изменены, нужно какое-то время на восстановление. В процессе восстановления в тонком кишечнике часто наблюдаются сбои в работе, кишечник функционально слабый, что-то может не перевариваться, в частности, глютен. Это временный процесс и очень важно не создать себе на этом фоне новый биологический конфликт, который способен зациклить эту симптоматику на самой себе, по типу «я не могу это переваривать и с этим справиться». Выходом из этого вторичного конфликта является понимание процесса, того, что это временные отклонения, которые восстановятся после завершения восстановительного процесса.
Пример 3
Помню также случай коллеги. Женщина 47 лет, решила проработать запоры, которые периодически появляются, потом сами проходят, потом снова появляются.
В процессе исследования психогенной причины симптома в рамках ЭОТ проявился образ крепко запеленованного ребёнка, который лежит и не двигается. В разговоре с ним проявилось его желание притвориться недвижимым, мертвым, но не из-за страха, а из-за перегруженности ожиданиями других людей:
- Этот нависший большой объект ждёт, что я встану и сделаю это вместо него, а я не хочу…не буду!
- А что ты хочешь, малыш?
- Хочу лежать и получать любовь, поглаживания, покачивания. Я хочу балдеть!!! (последнее предложение повторяет несколько раз)
При дальнейшем анализе образов коллега сказала: «Я сразу поняла, кто этот нависший большой объект, который требовал от младенца все быстро и хорошо. Это я сама! И чтоб без отдыха. Я даже требовала от себя чтобы стул был регулярный, и впадала в бешенство, когда это не так»
- А кто в тебе это требует? - спросила я.
- О, да, ты права, - усмехнулась она, - это интонации моей мамы.
…
Ключевым решением здесь была работа с интроектом, отказ требовать от внутреннего ребенка безупречности, открытие в себе образа внутреннего любящего родителя, поддержка этого младенца: «Я разрешаю тебе балдеть. Я буду тебя качать и любить. Ты пришел в этот мир не для того, чтобы заслуживать чью-то любовь, нужность и ценность…».
Следующим шагом был возврат маме ответственности за себя и ожиданий того, что ее дочь позаботиться о ней вместо нее самой.
Для выступления на Конгрессе я выбрала этот симптом не случайно. Люди страдают от него годами, сидят на слабительных десятилетиями, не в силах сдвинуть ситуацию с мертвой точки. А после поворота в область психологии, ситуация меняется. Поэтому был смысл донести влияние психики на этот процесс.
Традиционно мы делим запоры на функциональные и органические.
У органических запоров непроходимость каловых масс вторична. Они так и называются в МКБ (международный классификатор болезней) - непроходимость. Что-то препятствует, есть первичные изменения – опухоль, завороток кишки, полип и пр. Это то, что в первую очередь пытаются обнаружить на колоноскопии при таких жалобах. Непроходимость в этой статье я не затрагиваю.
В этом материале мы остановимся только на функциональных запорах. Их патогенез не связан с органикой - нет опухоли, полипа, воспаления, отека, которые механически препятствуют дефекации. Он первичный, происходят изменения в работе мускулатуры кишечника.
Первичную подсказку о содержании внутреннего конфликта дает биологическая функция органа. Функция мускулатуры кишечника – обеспечить продвижение пищевого куска, выпустить ненужное или наоборот – временно удержать выведение, пока не появится удобный момент. Вы увидите, как эти функции отражаются в конфликтах, приводящих к изменению в работе мускулатуры кишечника.
Я для себя выделила 5 видов причин, которые могут привести к таким изменениям.
Какую бы причину мы не рассмотрели, главное слово будет:
ДЕРЖАТЬ
Запомните его. Это слово я ввела для удобства – легче запомнить и структурировать дальнейшую информацию.
Итак, 5 психогенных причин функционального запора. Давайте разбираться, что «я держу».
Первая причина
«Я удерживаю внутри недовольство, раздражение, гнев»
Причина удержания:
или
я не хочу навредить кому-то: расстроится, обидится, разозлиться мама, бабушка, папа и пр.
или
я не хочу навредить себе: папа не даст денег, мама будет «пилить» и пр.
Не раздражение вызывает запор, а тенденция удержать его внутри. Именно желание удержать внутри эти чувства будет вызывать функциональный запор.
В процессе психологической работы в рамках ЭОТ для этой причины, как правило, проявляется 3 вида образов:
- отражающие слабую часть личности, которая научилась когда-то адаптироваться путем сдерживания гнева (кляксы, лизуны, медузы и прочие типичные образы для слабых частей)
- отражающие объект удерживания - сам гнев (все огненные и раскаленные предметы)
- отражающие модель адаптации – само удерживание (механизм, который не хочет движения, например)
Пример 1
Ко мне обращается молодая девушка Аня, 19 лет, у которой нарушены функции кишечника - спазмы, боли, газы и запоры наблюдались с 5 лет. Периодически Аня принимала ряд назначенных препаратов. Но полного восстановления не происходило.
В основе симптома был гнев на отца: «Меня бесит мой отец, он заставлял маму страдать, не жил с нами, я помню ее слёзы, а меня сейчас заставляют его любить, так как это правильно, он мой отец. Ещё я должна его слушать, когда он лезет в мои дела. Мне приходится подавлять свое раздражение ради мамы».
Эти переживания сильно обострились, когда Аня приближалась к концу школы и папа стал настаивать на поступлении в определённый ВУЗ, вмешиваться в выбор дочери, требовать от неё реализации планов, которые ему казались правильными.
В этот же момент обострилась кишечная симптоматика!
На мой вопрос: «Как думаешь, почему те же симптомы появились в 5 лет, что похожее ты или твоя мама могли проживать в то время?»
Аня ответила: «Я тогда тоже очень злилась на папу, ненавидела его за слёзы мамы, переживала за маму, которая боялась потерять отца навсегда и страдала из-за этого. Сейчас мама требует, чтобы я относилась к отцу спокойно, общалась с ним, слушала его.
Я не хочу, чтобы он оставался частью нашей семьи, но мне приходится сдерживать свое раздражение».
Образ отразил картину внутреннего раздражения: это была бурлящая лава внутри, защищающая маленькую, слабую девочку.
На вопрос: «Перед чем эта девочка чувствует слабость?» Аня ответила: «Перед отцом, он может навредить, лишить спокойствия, принести в семью слёзы».
Сочетание симптомов спазмов, болей в кишечнике и запора отражали попытку подавить сильное, драматичное раздражение на отца.
Для полного разрешения этого внутреннего конфликта помимо осознания существующих взаимосвязей эмоциональных переживаний и симптомов, потребовалось, прежде всего, принять свой гнев и право злиться на папу. А после этого увидеть, как много энергии есть в этом гневе и направить ее на укрепление себя, на поддержку той слабой маленькой девочки внутри, на конструктивную защищу своих границ.
Выдержка из процесса:
- Аня, ты сказала, что эта бурлящая лава защищает слабую маленькую девочку от ее папы. Что она хочет сделать?
- Она хочет накрыть его, сжечь, унести. Она очень злится.
- А если бы она выразила всю эту злость словами, что бы она сказала?
- Она бы сказала ему: исчезни навсегда.
- Попробуй рассказать сейчас словами папе, почему лава хочет, чтобы он исчез.
…
Аня стала постепенно осознавать и рассказывать воображаемому образу папы, откуда в ней так много злости на него. Она разрешила себе, прежде всего, высказать все претензии отцу за то, что когда-то плакала мама, за то, что он вёл себя как капризный ребёнок, за то, что не был сильным мужем и отцом. Аня освобождала себя, свои нейронные сети от накопленных претензий, напряжений и обид.
В своём детстве маленькая Анечка научилась адаптироваться к обстановке в семье путём сдерживания гнева, чтобы ещё больше не расстроить маму. В тот момент, когда она высказывала претензии она признавала своё право злиться именно на родителей, на их ссоры и поведения, нарушающие покой ребёнка, училась не переносить эту злость на себя, не брать ответственность за отношения родителей и не блокировать движение души, направленное на защиту своего пространства и границ.
Она уверила образ маленькой девочки, что не будет больше заставлять ее подавлять свои чувства, что разрешает ей выражать свои чувства и будет ее в этом поддерживать. Конечно же, все эти новые разрешения Аня давала себе.
Дальше Аня разрешила бурлящей лаве трансформировать всю свою мощную силу из разрушительной в созидательную и направить эту силу на рост, развитие маленькой, слабой девочки. Аня сказала, что эта энергия стала разноцветной лошадкой, девочка каталась на ней и смеялась. Сама она почувствовала прилив энергии внутри, тело включилось в процесс, произошла распаковка подавляемой энергии чувств, которые до этого находились под контролем.
Помимо описанного в процессе работы было сделано ещё два важных шага, существенно повлиявших на процесс восстановления:
Первый. Возврат папе его ожиданий от дочери
- Аня, ты можешь сказать папе: папа я пришла в этот мир не для того, чтобы реализовывать твои ожидания?
- Он не согласен.
- Как правило, если образ папы внутри тебя не согласен с тем, что ты будешь двигаться своим путём, то, скорее всего, ты сама запретила себе это словами папы. Здесь ведь реального папы нет. Подумай об этом. Зачем ты накладываешь на себя запрет? Может, это привычка быть для кого-то, нести ответственность за других, подчиняться? Если так, оцени, насколько она еще актуальна для тебя. Можешь прямо сейчас решить: ты будешь поддерживать эту привычку или примешь новое решение – выбирать свой путь, опираясь на желания, возможности и чувства.
После паузы:
- Я хочу пройти своим путём. Я приняла решение.
- Тогда попробуй ещё раз сказать: «Папа, я шла в этот мир не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям»
- Надо же! Папа говорит: «Как скажешь».
(Аня смеётся).
Эта была важная часть работы, так как после неё кардинально изменился образ, отражающий саму модель адаптации: туго затянутый в пеленки, без возможности двигаться ребёнок, вдруг освободился, стал свободно двигаться, то есть получил свободу.
Второй. Возврат внутрь женской части личности, от которой Аня отказалась в детстве
В общении с папой и наблюдаю за его ссорами с мамой, Аня неосознанно отказалась чувствовать любовь и тепло к мужчинам, что в жизни молодой девушки проявлялось как отсутствие отношений («у всех моих подруг уже были отношения, а меня от них тошнит»).
В процесс работы проявился образ теплого солнышка, который остался в старой квартире между папой и мамой. Аня признала его частью своей личности и разрешила вернуться внутрь нее.
На момент написания статьи работа кишечника полностью восстановилась, наблюдается устойчивый результат 8 месяцев.
Пример 2
Светлана, 32 года, функциональный запор в течение 8 лет.
В данном случае в основе симптома проявилось бессилие, сформированное на фоне неспособности себя защищать, проявлять эту часть своей личности, отказ злиться и использовать энергию этой эмоции.
Главное переживание: «Мне навязывают свои взгляды на мою жизнь, говорят куда идти, как, чем заниматься и где. Это не моя дорога, но я должна заткнуться, иначе я потеряю опеку своей семьи».
Образ симптома сразу отразил это бессилие и слабость в виде медузы, которая блокирует любое движение в теле. «Это ее задача, - сказала Светлана, - главная цель существования: ничему нельзя выйти наружу, иначе конец» (медуза, как правило, отражает безвольную, слабую части личности). На фоне этого бессилия возникла тенденция подчиниться и удерживать свое движение и свои желания внутри, не раздражая взрослых.
В процессе анализа Светлана рассказала, что всю жизнь живет по чужим правилам, исполняя чужую волю. Заметили, что прослеживается сходство с первым случаем – тоже отец и тоже навязывание его воли дочери (встречала это и в других случаях). Но здесь при подавлении гнева на первый план выходит не забота о других (жалость к маме), а забота о себе (страх потерять опору). На одной из встреч Света сказала: «Я не чувствую себя живой, я до сих пор не жила своей жизнью, но так проще – не надо не за что отвечать и трудиться». Ради этого происходило подавление и сдерживание своих потребностей и желаний.
Светлана рассказала, что она девушка из семьи, обладающей большим материальным достатком. Ее отец всегда настаивал на том, что ему виднее, чем будет заниматься его дочь. Он не настаивал на том, чтобы дочь работала, но резко выступал против видов деятельности, которые выбирала Светлана, а не он для нее. Главный аргумент - не позорь семью.
Света боялась идти наперекор требованиям отца, вынуждая себя подчиняться, чтобы не потерять его опеку и содержание. При этом продолжала страдать от необходимости заниматься «не своим делом».
Симптомы в кишечнике начались 8 лет назад, когда отец потребовал от Светланы бросить волонтерскую деятельность в доме инвалидов и отправиться в Испанию реализовывать один амбициозный семейный проект в области культуры. В итоге проект не был столь успешным, Светлана впала в уныние, появились дополнительные болезни. Запоры, так же как в первом случае, сопровождались симптомами раздражения в кишечнике - болями, газами.
Осознание взаимосвязей симптомов болезни со своими переживаниями, внешним, а потом уже внутренним запретом следовать за своими желаниями, чувствами, проходить свой путь – как всегда, было первым важным шагом. Он закладывал зачатки смелости принять новые решения и выйти из зависимости, проводящей к таким последствиям.
Другими важными шагами психологической помощи были следующие:
Укрепление части личности, которая научилась себя сдерживать и подавлять свои стремления и интересы, чтобы остаться в той комфортной зоне, в которой Света в детстве чувствовала себя безопасно. В первом примере укрепление слабой части было достигнуто за счет энергии гнева. В данном случае это укрепление произошло за счет открытия и принятия своей природы, своей большей силы, которая есть у каждого человека.
Выдержка из процесса:
- Света, вы можете сейчас увидеть вашу собственную силу, которая пришла в этот мир вместе с вами, на которую вы можете опереться на этом этапе своего пути при принятии решений, куда идти и зачем и на которую вы сможет опираться в дальнейшем? Как она выглядит, где она – внутри, снаружи?
Через какое-то время:
- Ой, да, я ее вижу, она сверкает. Почему-то отделена от меня… Нет, я как будто отделяюсь. Не пойму, знаю, что моя, но контакта нет.
- Как она выглядит, на что похожа?
- Она как сверкающий водопад… да, поток воды. Он удивлён, что я в стороне и питаюсь за счёт руки, которая держит меня сейчас за ногу.
Образ мужской тяжелой руки ассоциировался с отцом и не пускал Светлану выйти из помещения наружу. Вы помните из первого случая - если что-то удерживает нас, это говорит только о том, что мы сами продолжаем это держать в своей жизни.
- Света, вы можете принять решение - за счёт чего хотите питаться дальше?
- Да, конечно. Я хочу в этот фонтан.
- Можете это сделать?
- Да.
- А что с рукой?
- Она отпускает, пальцы разжимаются.
- О, как здорово! Попробуйте еще раз ей сказать: я больше не буду тебя удерживать.
- Даа, она улетела, у неё другие дела. В этом потоке так спокойно. И хочется осмотреться. Становится интересно.
По аналогии с первым примером здесь так же потребовалось вернуть ожидания отцу, а также дать новое разрешение самой себе – быть собой, проявлять себя, следуя за своими ценностями, стремлениями, желаниями, открывающимися возможностями. И принять ответственность за эти проявления. Мы обсуждали, что Света теперь будет делать, как поддерживать в себе это новое состояние, она решила поговорить с отцом, объяснить, что она хочет и на что готова, чтобы реализовать свои цели.
Света была удивлена, что ее отец неожиданно проявил лояльность к ее решению продолжить психологическую деятельность в работе с детьми-инвалидами: «Он не был против, представляете, сказал, что если бы видел изначально такое стремление психологии, и что это не каприз и не желание достать его, он бы поддержал...».
Вот так мы порой путаем наше неверие в свои силы с чужими запретами, направленными на нас во взрослом возрасте.
Про разговор с отцом Света рассказала мне уже на последней встрече. На ней мы обсуждали важный вопрос, встречается часто, поэтому упомяну это здесь тоже:
Функция кишечника у Светы восстановилась очень быстро. Уже через две недели она написала, что на 90% все решено. И на последнюю встречу через некоторое время она пришла с этими 10% «нерешенной проблемы». Накануне врачи диагностировали ей непереносимость глютена.
Биологика смотрит на проблему глютена со своей, особой, точки зрения. Дело в том, что тканям кишечника, которые под действием биологического конфликта были изменены, нужно какое-то время на восстановление. В процессе восстановления в тонком кишечнике часто наблюдаются сбои в работе, кишечник функционально слабый, что-то может не перевариваться, в частности, глютен. Это временный процесс и очень важно не создать себе на этом фоне новый биологический конфликт, который способен зациклить эту симптоматику на самой себе, по типу «я не могу это переваривать и с этим справиться». Выходом из этого вторичного конфликта является понимание процесса, того, что это временные отклонения, которые восстановятся после завершения восстановительного процесса.
Пример 3
Помню также случай коллеги. Женщина 47 лет, решила проработать запоры, которые периодически появляются, потом сами проходят, потом снова появляются.
В процессе исследования психогенной причины симптома в рамках ЭОТ проявился образ крепко запеленованного ребёнка, который лежит и не двигается. В разговоре с ним проявилось его желание притвориться недвижимым, мертвым, но не из-за страха, а из-за перегруженности ожиданиями других людей:
- Этот нависший большой объект ждёт, что я встану и сделаю это вместо него, а я не хочу…не буду!
- А что ты хочешь, малыш?
- Хочу лежать и получать любовь, поглаживания, покачивания. Я хочу балдеть!!! (последнее предложение повторяет несколько раз)
При дальнейшем анализе образов коллега сказала: «Я сразу поняла, кто этот нависший большой объект, который требовал от младенца все быстро и хорошо. Это я сама! И чтоб без отдыха. Я даже требовала от себя чтобы стул был регулярный, и впадала в бешенство, когда это не так»
- А кто в тебе это требует? - спросила я.
- О, да, ты права, - усмехнулась она, - это интонации моей мамы.
…
Ключевым решением здесь была работа с интроектом, отказ требовать от внутреннего ребенка безупречности, открытие в себе образа внутреннего любящего родителя, поддержка этого младенца: «Я разрешаю тебе балдеть. Я буду тебя качать и любить. Ты пришел в этот мир не для того, чтобы заслуживать чью-то любовь, нужность и ценность…».
Следующим шагом был возврат маме ответственности за себя и ожиданий того, что ее дочь позаботиться о ней вместо нее самой.
Вторая причина
«Я удерживаю внутри себя саму и свою жизнь»
Другими словами это можно сказать: «У меня нет моей территории, я не могу ее пометить, у меня нет моей жизни, есть кто-то важнее, кто это решает, я не знаю, кто я и куда я иду».
Ведущая эмоция в таком внутреннем конфликте - бессилие и отчаяние, как его наивысшая точка. Иногда может возникнуть раздражение, направленное на отстаивание территории своей жизни: «Я больше так не могу!», но бессилие противостоять требованиям СОВЕСТИ все равно в итоге берёт вверх.
Слово «совесть» в данном конфликте часто бывает ключевым, на нем держится бессилие и отчаяние, запускающие конфликт.
Небольшое отступление:
Помню, как познакомилась с системным понятием совести. Здесь совесть рассматривается как встроенный внутри механизм, который при помощи чувства вины говорит нам о том, соблюдаем мы правила системы, к которой хотим принадлежать, или нет. Кодекс правил у разных систем, включая семейные, разный - где-то правильно одно, где-то другое.
Ребёнок зависит от питающей его системы и полностью подчиняется ее правилам, до определенного момента у него нет выбора.
Выйти за пределы этих правил можно только через выход за пределы системы, это требует взросления – и психологического, и биологического. Только тогда мы можем соединиться с чем-то большим, чем эта система - с нашей вышей силой, природой, внутренними структурами любящего высшего родителя и пр. Без этого мы будем держаться в рамках питающей системы по аналогии с процессом, описанным в примере 2.
Под действием механизма совести свои желания вытесняются. Не только запретом нарушить высшие догмы, это может быть элементарный запрет расстроить маму. Внутри появляется запрет на выход в свою жизнь, свои интересы и желания, на отстаивание своих границ.
«Моя жизнь принадлежит маме, ее жизнь важнее моей» - говорит молодая девушка на консультации, не ставя ни на грамм под сомнение эту догму, - «поэтому мне надо разрушить свои желания и подчиниться».
Здесь кстати также возможно сочетание симптомов – помимо нарушений работы мускулатуры толстого кишечника, могут появиться изменения в тканях прямой кишки вплоть до симптомов геморроя.
Что касается образов в данном случае, как правило, в образе симптома себя так же, как в предыдущих примерах, проявит слабая часть личности, но которая научилась адаптироваться к миру взрослых путём полного подавления себя. При этом проявляется она уже наряду с образами-ограничителями: стены, перегородки, лабиринты и пр.
Может проявиться и сам механизм адаптации. Отказ от своих стремлений и желаний можно увидеть в работе в виде гири на ноге или другого удерживающего образа.
Пример 4
Екатерина, 40 лет, функциональные запоры с 14 лет, обратилась, когда уже перестали действовать слабительные препараты, за все годы врачи органических проблем не обнаружили.
Екатерина из религиозной семьи и воспитания.
Основное переживание: «Я не могу ничего изменить. Я хочу жить своей независимой жизнью, не хочу, чтобы меня использовали, но я должна жить для других, думать о других, чтобы совесть была чистой».
Образы отразили симптом в виде лабиринта из постоянно возводимых стен, по которому ходил подросток в поисках выхода. При этом он почувствовал себя заложником лабиринта, заведенным механизмом, подчиненным неизвестным ему правилам. Выхода из лабиринта не было.
«Мир правда так устроен и это требует смирения»
- сделала закономерный для нее вывод Екатерина
И образ, и ее вывод ясно отразили запрет на выход в свою жизнь и бессилие что-то изменить. Катя рассказывала, что никогда до этого момента даже не пыталась искать что-то для себя, жила как во сне, все заработанные средства отдавала на нужды семьи. В процессе религиозного воспитания она усвоила, что ей нельзя быть эгоисткой, думающей о своих желаниях больше, чем о желаниях других. Кроме того, в силу всевозможных запугиваний, полученных от мамы по типу «выброшу», «отдам в детдом», «сгоришь в огне», Катя сделала вывод, что не важна для родителей и чтобы быть в безопасности, ей нужно стать тем, кем ее хотят видеть. С этого момента часть личности, имеющая право на свои желания и потребности была вытеснена. И, как это часто бывает, она дала о себе знать через симптом болезни.
Этот процесс также понятен и объясним. Симптом является следствием внутреннего конфликта, и в этом конфликте всегда одна часть осознается, а вторая скрыта от сознания. Именно ее мы пытаемся обнаружить, сделав конфликт видимым и, как следствие, решаемым.
Ключевыми шагами в работе с Катей были следующие:
Во-первых, обнаружить в себе и принять часть личности, которая не может выбраться из ограничений, дать ей от взрослой части поддержку, любовь, защиту, потребность в которых в детстве не была удовлетворена. Снять с неё ограничения, которые она наложила на себя в целях адаптации. Разрешить себе принять жизнь, любовь и защиту мира, независимо от того, как приняли и любили в детстве.
Во-вторых, найти и забрать обратно те части личности, от которых в силу воспитания или обстоятельств пришлось отказаться когда-то - смелость, доверие, открытость, любовь, значимость, достоинство, право защищать себя, которые Катя оставила в родительском доме, церковной школе, в моменты детских покаяний.
Самым важным для Кати был возврат внутреннего ощущения:
«Я значимая и ценная женщина в этом мире сама по себе,
просто так, независимо ни от чего»
Также важной частью была работа с образом мамы, с ее интроектом. Благодаря этому Катя зафиксировала для себя право определять систему своих ценностей и стремлений и нести за них ответственность.
Вся эта работа заняла чуть больше года. После нее Катя наконец смогла дать себе новое разрешение: «Я буду помогать родителям и людям ровно столько, сколько я могу и сколько я хочу и не каплей больше». Эти слова больше не вызывали пред-обморочное состояние и страх потерять жизнь.
Пример 5
Елена, около 30 лет, обращается по поводу хронического запора у ребенка, 7 месяцев, симптоматика с рождения. Принимает слабительные препараты, свечи. Обследование проходили, причин не обнаружено.
Елена решила попробовать найти психологическую причину появления симптома ребенка через себя, так как таких случаев в практике появляется и описывается всё больше.
Этот случай как раз интересен тем, что симптомы ребёнка после маминых изменений стали восстанавливаться, доказав возможность влиять на самочувствие ребёнка через успокоение матери. Для нас, психологов, давно не секрет, что дети реагируют на стрессы родителей, в частности, соматически (так же как наши тела реагируют на эмоцию - например, краснеют от страха или стыда или заболевают при более сильных эмоциональных реакциях). Но после существовавшего долгое время анатомического подхода в европейской медицине, нужно провести еще не одно эмпирическое исследование в рамках научных стандартов, чтобы целостный подход снова стал нормой для людей. А в этом примере целостный подход еще и отягощается новизной системного и перинатального подхода. Но, тем не менее, это уже можно наблюдать.
Возвращаюсь к описанию случая.
Молодая семья Елены живет с мамой мужа, с которой у Лены не сложились отношения: ей кажется, что свекровь постоянно лезет в дела молодых, в вопросы заботы о ребёнке. Отстоять свои границы женщина не могла, так как осознавала свои «птичьи права» и боялась, что свекровь попросит их уйти, а уйти было некуда. «Муж тоже ее боится» - рассказывала Елена. Елена все время хотела закрыть дверь в свою комнату и не пускать в свою жизнь свекровь, но она даже рот не открывала по этому поводу и молча терпела. То есть пометить и отстоять свою территорию она себе не позволяла: «Я не могу запретить свекрови лезть в мои дела, это неправильно, так нельзя, это опасно». При этом отчаяние, истерика, страх и подавленное раздражение.
Образ симптома отразил самоограничение в виде стены. Когда стали разбирать, анализировать эту стену, возникла боль в плече.
Выдержка из процесса:
- Лена, на что похожа эта боль?
- Беспокойный пёсик, который старается перепрыгнуть или пролезть через эту перегородку, но у него не получится, бедняге придётся смириться.
Анализируя и раскрывая пришедшие на сессии образы, человек уже в процессе часто понимает, какую значительную часть его личности и жизни они отражают. Важно отметить эту реакцию. В данном случае Лена пришла к осознанию, что проживает в данный момент то, что проявил пёсик. Она запретила себе «оскалиться» на свекровь, отстоять у нее свои границы, посадила себя «в клетку», за стену, которую нельзя перепрыгнуть и дать шанс пометить свою территорию (кстати, зубы Елены сильно разрушились во время беременности, это принято списывать на нехватку витаминов, но часто тоже прослеживается очевидный психосоматический компонент).
Любая сверхсильная реакция, возникающая в нашей взрослой жизни, как правило, имеет свои корни в детстве, когда формировалась наша личность и наши реакции.
Дальнейший анализ переживаний в основе симптома и ранних воспоминаний, привел в детство Елены, где она, будучи, ребёнком в общении со значимыми взрослыми, сделала глобальный вывод о себе и мире: «чтобы выжить мне надо подстраиваться под других, нельзя вылезать, нельзя себя проявлять». Очевидный запрет на «метку своей территории», который в дальнейшем, во взрослой жизни проявил себя, в частности, в отношениях со свекровью. За этим выводом стоял детский опыт Елены и множественные предписания родителей: Не будь! Не проявляйся! Не мешай! Подчинись или исчезни совсем, ты здесь лишняя!
Мы работали с внутренними детскими частями Елены, их принятием её уже взрослой частью под СВОЮ защиту и опеку, со снятием старых родительских предписаний, отказом от принятых когда-то решений. Елена дала новые предписания и разрешения своему «внутреннему ребенку» – жить, радоваться этому, получать любовь, заботу от мира, от людей, отовсюду, откуда она идет.
После всей этой работы (у нас было 6 встреч) женщина смогла вдруг увидеть то, что она, вопреки логике, не могла до этого видеть: переживая свои драмы, она ни разу не обсудила с мужем эту проблема, не разу не высказалась, не обозначила свои страдания.
Теперь она могла это видеть и решилась обсудить с мужем то, что ее мучало уже несколько лет. Сначала мы это проговорили на встрече, общаясь с образом мужа, потом Елена сделала это в реальном разговоре, но попросив меня встретиться с ними обоими и сделать это при мне (представляете, уровень этого страха и силу родительского предписания в нашей жизни). И вот очередное удивление: на встрече муж заверил Елену, что конечно же он будет отстаивать права семьи, если ей это нужно, что поговорит с мамой. Он тоже был удивлен, что она страдает, он просто не догадывался о том, что это так важно для нее, что общение с его мамой для нее стресс, он вообще не видел проблем. Он сказал, что «конечно же она никого никуда не выгонит, ну да, характер у нее так себе, но не выгонять же».
Через несколько недель я получила сообщение, что стул у ребенка стал восстанавливаться – еще не ежедневный, нет стабильных результатов, но дефекация происходит самостоятельно, без препаратов и свечей.
Третья причина
«Я держу этот вопрос на контроле»
В данном случае человек чувствует бессилие сдвинуть что-то с мертвой точки в силу неподвластных ему обстоятельств: «хочу быстрее продвинуть что-то, но не могу»: выиграть суд, продать дом, вернуть работу и т.д. Человек хочет расслабиться, но не может, он удерживает контроль как ключ к безопасности.
Здесь правит тревога и компенсирующий её постоянный навязчивый контроль, который человек иногда даже не осознает: «это должно быть так и быстрее».
Если в первых двух причинах речь, как правило, идёт о многолетних хронических запорах, то в данном случае речь о ситуативных запорах, которые могут продлиться несколько недель, месяцев, лет. Может и дней, но при запорах продолжительностью несколько дней, например, из-за невозможности «пометить свою территорию в путешествии», за психологической консультацией, как правило, не обращаются.
Часто беременные или родившие женщины попадают в такой внутренний конфликт, ребёнок становится тем, кто запускает такой дисстресс: «Надо контролировать, чтобы быстрее он родился, чтобы брал бутылочку, хорошо кушал, , вес набрал, чтобы отрыжка и колики быстрее закончились, чтобы быстрее начал ходить, переваривать, окреп…»
Встречала женщин на диете с таким биологическим конфликтом: «я в отчаянии, хочу быстрее вывести жир». Не зря при сбрасывании веса диетологи часто говорят про запоры, прописывая отруби, клетчатку, синбиотики.
При работе с этой причиной образы также отражают слабую адаптирующуюся часть личности. Здесь просто меняется суть адаптации, она происходит при помощи тревоги и контроля. Это, как правило, модель, скопированная у кого-то в семье. В данном случае слабая часть личности проявляется наряду с пугающими и одновременно защищающими образами: замки, паутины, сети, воронки
Важные коррекционные шаги в данном случае направлены, прежде всего на успокоение и ресурсирование слабой части личности, которая научилась когда-то тревожится, контролировать, не может расслабиться, если что-то идет «не так, как надо».
Четвертая причина
«Я удерживаю обиду на отца или мать»
Человек внутри себя носит образ обижающего родителя и взаимодействует с ним посредством обиды. Причины встречала в практике две. Обе не осознаваемые человеком:
Образы отражают эту причину в виде образов родительской фигуры, обид и внутреннего ребенка.
Пример 6
Ольга, 34 года, запоры были с детства, «сколько себя помню, всю жизнь на слабительных», органических патологий при обследованиях не обнаружено.
Основное переживание: «Ненавижу, не хочу вспоминать о своем отце, он принес мне много боли, испортил всю мою жизнь и отравил жизнь моей мамы, из-за него я уехала из дома в 16 лет, из-за него я теперь ненавижу всех мужчин».
Образ симптома - большой камень.
Выдержка из процесса:
- Оля, камень очень часто отражает что-то подавленное, скрываемое от себя. Давай проведем эксперимент. Разреши камню раскрыться и показать то, что в нем подавлено.
Оля соглашается на эксперимент. После этих слов камень трансформировался в позорный столб.
- Позорный столб в средние века использовался для наказания виновных. Ты считаешь, что кто-то должен быть наказан и избежал этого?
После коротких раздумий:
- Да! Это мой отец.
На глазах Оли мелькнули слезы, но тут же лицо снова стало твердым. И тогда она произнесла ту фразу, которую я писала вначале: «Не хочу вспоминать о нем, он принес мне много боли и испортил всю мою жизнь и отношения».
…
У Оли была сильно развита защитная часть, которая защитила ее в детстве от боли, причиняемой отцом. Это часть, как часто бывает, старалась отказаться от своей слабости, подавляя чувство обиды, слёзы, грусть. Она была таким весельчаком, с беспощадным отвержением относилась к плаксивым, «нервным» женщинам.
Отношения с отцом внесли много корректив в личность Оли. Осознав это, она попросила у меня контакт гештальт-терапевта, о котором я ей говорила до этого. Со мной она продолжала встречаться раз в 3-4 недели, исследуя психогенные причины симптомов болезней. В какой-то момент Оля мне написала: «Маша, лед тронулся. Это чудо. Спасибо!»
Вот такие чудеса мы храним внутри своего мозга.
Пятая причина
«Я не отпускаю тебя»
Речь здесь идет о потере, расставании с человеком, любимым животным, ситуацией в прошлом: «Я не могу и не хочу тебя отпустить». Конечно же, удерживается не сам человек, а чувства к умершему, происходит застревание в горевании, вытеснение, нежелание признавать боль утраты: «Мне нельзя выразить эти чувства. Я их ДЕРЖУ в себе. Я их даже чувствовать не хочу никак. Тогда мне придётся признать эту смерть (расставание, потерю)».
Образы часто отражают этот психический процесс в виде воздушных шаров, привязанных иногда множеством ниточек и веревочек. Также могут проявиться призраки, какие-то массы, тени. Иногда звучит фраза: «Он не уходит, веревка не хочет развязываться, рука не разжимает и т.д.». И мы снова вспоминаем, что если в этих внутренних процессах что-то не хочет уходить, то его держит сам хозяин образа и нужно выяснять почему.
«Я держу этот вопрос на контроле»
В данном случае человек чувствует бессилие сдвинуть что-то с мертвой точки в силу неподвластных ему обстоятельств: «хочу быстрее продвинуть что-то, но не могу»: выиграть суд, продать дом, вернуть работу и т.д. Человек хочет расслабиться, но не может, он удерживает контроль как ключ к безопасности.
Здесь правит тревога и компенсирующий её постоянный навязчивый контроль, который человек иногда даже не осознает: «это должно быть так и быстрее».
Если в первых двух причинах речь, как правило, идёт о многолетних хронических запорах, то в данном случае речь о ситуативных запорах, которые могут продлиться несколько недель, месяцев, лет. Может и дней, но при запорах продолжительностью несколько дней, например, из-за невозможности «пометить свою территорию в путешествии», за психологической консультацией, как правило, не обращаются.
Часто беременные или родившие женщины попадают в такой внутренний конфликт, ребёнок становится тем, кто запускает такой дисстресс: «Надо контролировать, чтобы быстрее он родился, чтобы брал бутылочку, хорошо кушал, , вес набрал, чтобы отрыжка и колики быстрее закончились, чтобы быстрее начал ходить, переваривать, окреп…»
Встречала женщин на диете с таким биологическим конфликтом: «я в отчаянии, хочу быстрее вывести жир». Не зря при сбрасывании веса диетологи часто говорят про запоры, прописывая отруби, клетчатку, синбиотики.
При работе с этой причиной образы также отражают слабую адаптирующуюся часть личности. Здесь просто меняется суть адаптации, она происходит при помощи тревоги и контроля. Это, как правило, модель, скопированная у кого-то в семье. В данном случае слабая часть личности проявляется наряду с пугающими и одновременно защищающими образами: замки, паутины, сети, воронки
Важные коррекционные шаги в данном случае направлены, прежде всего на успокоение и ресурсирование слабой части личности, которая научилась когда-то тревожится, контролировать, не может расслабиться, если что-то идет «не так, как надо».
Четвертая причина
«Я удерживаю обиду на отца или мать»
Человек внутри себя носит образ обижающего родителя и взаимодействует с ним посредством обиды. Причины встречала в практике две. Обе не осознаваемые человеком:
- «Я тебе мщу, посмотри, что ты сделал с моей жизнью своим отношением».
- «Обида – это единственное, что нас связывает. Я не знаю, как по-другому быть твоим ребёнком, поэтому храню её».
Образы отражают эту причину в виде образов родительской фигуры, обид и внутреннего ребенка.
Пример 6
Ольга, 34 года, запоры были с детства, «сколько себя помню, всю жизнь на слабительных», органических патологий при обследованиях не обнаружено.
Основное переживание: «Ненавижу, не хочу вспоминать о своем отце, он принес мне много боли, испортил всю мою жизнь и отравил жизнь моей мамы, из-за него я уехала из дома в 16 лет, из-за него я теперь ненавижу всех мужчин».
Образ симптома - большой камень.
Выдержка из процесса:
- Оля, камень очень часто отражает что-то подавленное, скрываемое от себя. Давай проведем эксперимент. Разреши камню раскрыться и показать то, что в нем подавлено.
Оля соглашается на эксперимент. После этих слов камень трансформировался в позорный столб.
- Позорный столб в средние века использовался для наказания виновных. Ты считаешь, что кто-то должен быть наказан и избежал этого?
После коротких раздумий:
- Да! Это мой отец.
На глазах Оли мелькнули слезы, но тут же лицо снова стало твердым. И тогда она произнесла ту фразу, которую я писала вначале: «Не хочу вспоминать о нем, он принес мне много боли и испортил всю мою жизнь и отношения».
…
У Оли была сильно развита защитная часть, которая защитила ее в детстве от боли, причиняемой отцом. Это часть, как часто бывает, старалась отказаться от своей слабости, подавляя чувство обиды, слёзы, грусть. Она была таким весельчаком, с беспощадным отвержением относилась к плаксивым, «нервным» женщинам.
Отношения с отцом внесли много корректив в личность Оли. Осознав это, она попросила у меня контакт гештальт-терапевта, о котором я ей говорила до этого. Со мной она продолжала встречаться раз в 3-4 недели, исследуя психогенные причины симптомов болезней. В какой-то момент Оля мне написала: «Маша, лед тронулся. Это чудо. Спасибо!»
Вот такие чудеса мы храним внутри своего мозга.
Пятая причина
«Я не отпускаю тебя»
Речь здесь идет о потере, расставании с человеком, любимым животным, ситуацией в прошлом: «Я не могу и не хочу тебя отпустить». Конечно же, удерживается не сам человек, а чувства к умершему, происходит застревание в горевании, вытеснение, нежелание признавать боль утраты: «Мне нельзя выразить эти чувства. Я их ДЕРЖУ в себе. Я их даже чувствовать не хочу никак. Тогда мне придётся признать эту смерть (расставание, потерю)».
Образы часто отражают этот психический процесс в виде воздушных шаров, привязанных иногда множеством ниточек и веревочек. Также могут проявиться призраки, какие-то массы, тени. Иногда звучит фраза: «Он не уходит, веревка не хочет развязываться, рука не разжимает и т.д.». И мы снова вспоминаем, что если в этих внутренних процессах что-то не хочет уходить, то его держит сам хозяин образа и нужно выяснять почему.
Кроме того, так же как в предыдущих случаях, здесь дает о себе знать часть личности человека, которая не может отпустить. И она требует внимания и понимания того, что заставляет ее держаться за прошлое. Здесь неизменным ценнейшим методом работы является работа по возврату «эмоциональных инвестиций» - вложений энергии своих чувств, ожиданий, состояний в объект, с которым пришлось расстаться.
Выводы
Итак, мы разобрали психогенные причины возникновения функциональных запоров. Вы заметили, что какую бы причину мы не рассмотрели, везде дает о себе знать слабая часть личности, внутренний ребенок, который научился когда-то адаптироваться к окружающей его обстановке, удерживая чувства или тревожась и контролируя. И чем сильнее и дольше длится запор, тем более слабой обнаруживается эта часть личности.
Поэтому основная психологическая работа будет направлена на укрепление этой части. Это может происходить за счет энергии гнева, открытия и принятия своей природы, большей силы в себе, через внутреннего любящего родителя, ресурсирования от взрослой части. По ходу становится понятно, что важнее для конкретного человека и что будет проявляться как потребность.
И только после укрепления слабой адаптивной части облегчается работа с самой адаптационной моделью. Человек уже может отказаться от нее и вырабатывать новую стратегию: выражать и проявлять себя, отпустить старое, доверять процессам жизнь, не пугать себя напрасно и так далее.
В конце важно предупредить человека о том, что функция кишечника будет восстанавливаться постепенно и в процессе восстановления иногда могут возникнуть дополнительные симптомы - подергивания кишечника, спазмы, частые позывов к дефекации. Это нормально и важно не испугаться и не запустить новый каскад переживаний уже по поводу самого симптома. Я предупреждаю, что это временно, через них происходит восстановление. Про реакцию на глютен я писала выше.