Бронхиальная астма
(живая практика)

Обещала поделиться психосоматической практикой работы с диагнозом бронхиальной астмы. Опыт накопился довольно большой – есть, чем поделиться.

Помню, когда много-много лет назад моему еще маленькому сыну ставили угрозу астмы, эта болезнь выглядела для меня более, чем угрожающей – огромный, непосильный, надвигающийся «хищник», кроме бессилия тогда не чувствовала ничего. Сейчас, в этой профессии и реальности, мое отношение сильно изменилось. Этот симптом послушен и корректируется довольно легко. Естественно, если человек осознает, что сам создал его внутри, иначе использовать психосоматические знания он не сможет.

В этой статье обозначу то, что было общим для всех случаев работы с психологическими причинами, стоящими за симптомами астмы.

1. Симптомы астмы могут уйти быстро

Это было моё личное практическое открытие, подтверждающее знания Биологики. Согласно ей в основе астмы лежит страх, биологический конфликт угрозы нападения «хищника». Под действием этого конфликта происходят изменения в мускулатуре гортани или бронхов. Цель изменений - отключить временно эти мышцы, чтобы не привлечь внимания хищника, остаться незамеченным для него, тихим. Для современного человека хищник может иметь много обличий – человек, вирус, болезнь, обстоятельства и конечно же МАМА (удивительно, но она возглавляет стан хищников в программирующей истории). Уходит страх – уходят симптомы, ведь для восстановления функции тканей много времени не нужно (это не количество) – нет угрозы – не нужно замирать в тишине.

2. Сильный агрессор и слабый защитник

За симптомами астмы всегда в той или иной форме при исследовании психологического фактора обнаруживалось чувство одиночества и ненужности.

Ощущая, что «я не нужен, обо мне некому позаботиться» ребёнок теряет ощущение защищенности и чувство безопасности.

Естественно, он его теряет не просто так.

Обязательно есть какой-то «хищник», от которого требуется защита. Человек легко вспоминает атакующую фигуру в своем детстве – строгого, недовольного, злого отца, отца с насильственными намерениями или действиями, отца-садиста, равнодушного к переживаниям ребёнка в силу своей травмы, а также «хищника» в виде другого члена семьи, другого человека, группы людей, обстоятельств (ситуации разные). Но наличие хищника-агрессора - не единственный фактор возникновения астмы, оно сопровождается, как правило, равнодушным, холодным или беспомощным защитником (чаще всего – матерью, хотя бывает и наоборот), который не может защитить, уберечь ребёнка от всего этого, а иногда и сам подталкивает жертву в «пасть хищника» (увидите на примерах).

То есть за астмой (или астма-подобными симптомами) обнаруживаются обе эти фигуры – пугающий агрессор и бездействующий (часто эмоционально холодный) человек, от которого ребёнок ждал защиту.

Так как найти защиту ребёнок не может, он берет ответственность за безопасность на себя и принимает решение приспособиться к хищникам этой жизни самостоятельно – выдержать, убежать, идеализировать, оправдать, вести соответствующим образом, заболеть и пр. Ребёнок может, не осознавая, принять решение контролировать всё = делать всё, чтобы негатив дома не случался, стараться предусмотреть и выполнить все требования агрессора, не спугнуть, не разозлить, вытерпеть, не мешать, помочь. И это в дальнейшем распространяется на взрослую жизнь.

Если ресурсы адаптации заканчиваются и этот ребёнок (порой уже взрослый) не чувствует в себе силы подстроиться, почувствовать одобрение, нужность и спокойствие, у него возникает очень сильное перенапряжение и он может отстраниться от людей, стать холодным, жестким и строгим, или вести себя так же, как интроектированный агрессор.

Сами астматические симптомы тоже являются своего рода защитной стратегией. Я уже говорила, что с точки зрения Биологики, биологический смысл изменений в мускулатуре дыхательных путей – это природная защитная стратегия от хищника - жертва замирает, чтобы не привлечь его внимание. Психологический же смысл симптома мы можем увидеть через вторичные выгоды: «Когда у меня приступы, ко мне относятся лояльно, обо мне думают, заботятся и прочее». То есть это тоже разновидность защиты.

Продемонстрирую на конкретных примерах, какие переживания и защитные модели проявлялись за симптомами астмы:

1. Света

- Света, как выглядит твой симптом?

- Это тяжелый металлический забор. Он у меня в груди и перегораживает движение воздуха.

- Ух ты! А зачем он это делает?

- Он защищает…

- Кого? От чего?

- У меня город там, внутри (Света показывает на область груди) и он защищает город от огненных атак.

- Свет, а кто атакует этот город?

(после длинной паузы)

- Бог. Метеоритами огненными его долбит….пока всё не умрет

- Злой Бог похоже. А как он выглядит? Он внутри или снаружи? Мужчина, женщина или что-то ещё?

- Мужчина. С бородой. Он может выжечь всё. Он почему-то недоволен.

Этот абстрактный диалог в традициях эмоционально-образной терапии вывел нас на исследование детского опыта Светы, лежащего в основе появления симптомов астмы в дальнейшем.

В основе симптома в данном случае лежал опыт контакта ребёнка со злостью отца. Отец был не сдержан в проявлении обиды, гнева, спрогнозировать, в какой момент на маленькую девочку могут обрушиться претензии отца было невозможно. Мама в силу болезни и погруженности в свои вопросы не вставала на защиту ребёнка, и сама не могла противостоять мужу. С женой отец был мягче из-за ее болезни, что формировало в Светлане вторичные выгоды поддерживать болезненное и удрученное состояние в дальнейшем.

2. Сергей

- Как выглядит твой симптом внутри тела, придумай для него образ, пожалуйста.

- Это огромное, давящее чудовище.

- А что оно хочет?

- Задушить меня.

- Ничего себе! А зачем ему тебя душить?

- Он говорит: «ты надоел мне, не нужен, только мешаешь».

У Сергея в качестве психологического фактора в основе симптома астмы проявился детский опыт столкновения с внешней агрессией сверстников. Это было тяжелое, травматичное противостояние ребёнка толпе, которое он тогда проиграл. И в этой травме у него не было возможности получить защиту от семьи. Отец был погружен в свою травму и пил, мама оставалась единственным «сильным членом семьи», но была занята вопросами содержания семьи и транслировала дома по этому поводу раздражение на мужа, ответственность за которое ребёнок принял на себя: «вы меня обременяете, я как загнанная лошадь, как мне всё надоело».

3. Надира

- Как выглядит твой симптом, Надира?

- У меня здесь клякса (показывает на область груди)

- А что она там делает?

- Прячется.

- От кого?

- Ото всех!!!!!! (выступают слёзы). Она такая плохая, ненужная, грязная, ей нужно исчезнуть….. но она не хочет исчезать (плачет)…

У Надиры в основе симптома астмы был детский опыт общения с недовольным, гневным отцом, который обижал маму. Ребёнок боялся за маму, мама не могла защитить ни себя, ни дочь. И тогда ребёнок принимает неосознаваемое решение: «Я буду делать всё возможное, чтобы не случился приступ злости у папы, и так я защищу маму и себя». Это решение вылилось в стратегию жизни, где нужно было добиваться того, чтобы тобой были довольны и ни в коем случае не расстроились, нужно было соответствовать всем требованиям отца, а в дальнейшем и других мужчин. Так ребёнок взял на себя ответственность за безопасную обстановку в доме. Во взрослом возрасте это перешло в сильное напряжение при любом раздражении мужа: «Я должна сделать всё, чтобы муж не расстроился и не разозлился». И каждый приступ бронхоспазма у Надиры так или иначе был связан с плохим настроением и раздражением мужа.

4. Михаил

- Как выглядит для тебя твой симптом внутри тела, создай для него образ, пожалуйста?

- Металлические тиски.

- Что хотят эти тиски?

- Они как станок – хотят сжать меня и обточить – сделать нормальной формы.

- А для кого они это делают, Миша?

Михаил задумывается…. и после паузы:

- Много для кого. Не знаю точно. Здесь вся моя семья.

- И что хочет эта семья?

- Сложно сказать. Все что-то от меня хотят.

В случае Михаила за симптомами астмы были переживания своей неполноценности и «непригодности» для семьи. Чтобы быть принятым в семье, нужно было соответствовать огромному количеству требований и ожиданий, не проявлять себя по своему усмотрению, жить с оглядкой, произошел отказ от внутренней свободы для того, чтобы «быть своим», чувствовать себя нужным и защищенным. Во взрослом возрасте это проявлялось в виде оглядки на мнение о себе, постоянное сопоставление себя с тем, каким надо быть, следование принципу «казаться, а не быть».

5. Олеся

- Как выглядит твой симптом?

- Репейник, он застрял в груди, большие колючки, очень большие и колючие.

- А что хочет репейник? И для кого он вырастил такие колючки?

Из образа репейника:

- Я жду, когда все уйдут. Не хочу никого видеть из людей!! Люди злые, опасные, не хочу с ними общаться вообще!

У Олеси за симптомом астмы был детский опыт постоянного раздражения в доме бабушки и дедушки, куда сын привел жену – маму Олеси. Вечная война двух семей – родительской и старшего поколения. Две семьи, по словам Олеси, буквально ненавидели друг друга, все время ругались, общий язык не находили и не искали.

Ребёнок не мог в маленькой квартире найти теплый, спокойный, свой собственный безопасный, не наполненный злобой уголок и неосознанно взял на себя ответственность за атмосферу в доме, девочка пыталась сгладить углы, помирить, наладить общение взрослых. Но когда за годы ресурсы закончились, то также неосознанно в подростковом возрасте Олеся отгородилась от всех и ушла в себя.

Во взрослом возрасте это стало проявляться уже в виде именно защитной (не адаптивной) модели: Олеся видела проблему от присутствия людей даже там, где ее очевидно не было. Например, она всеми силами боролась за то, чтобы ни муж, ни она не сближались с соседями или друзьями, не приглашали гостей. Она видела в этом опасность для свободы, тишины и спокойствия. И симптом астмы привел в этот отдел нейронной сети, в этот прошлый опыт, который, распаковываясь, менял личность Олеся, раскрывая подавленные ресурсы.

6. Виталина

- Вита, как выглядит твой симптом?

- Как спрессованная вата, пробка внутри, не дающая вдохнуть.

- А что она там делает и чувствует?

- Она творит порядок, хочет, чтобы всем было хорошо, берет на себя всё – выживание всей моей семьи на ней (Вита сама удивляется, но подтверждает свои слова).

За астмаподобными симптомами у Виталины стоял детский опыт проживания в семейной обстановке, где мама время от времени переносила на маленькую дочь ответственность за материальный достаток. Это заключалось в том, что дочери нужно было просить деньги у пьяного отца и за это терпеть его пьяное поведение.

Это были очень неприятные, порой угрожающие ее целостности, моменты, но маленькая Вита впитала в себя навязанную мамой ответственность и слова: «Хочешь получить – иди, терпи и бери. Никто кроме тебя не может это сделать».

Во взрослом возрасте это перешло в ответственность за материальное положение уже ядерной семьи Виталины, которую она неосознанно брала на себя в сложные для семьи времена. Тогда же активировались и астмаподобные симптомы. В частности, в последний раз симптомы появились и продолжали усиливаться из-за введения изоляционных мер, связанных с вирусом COVID-19. И это была не просто ответственность («только я могу обеспечить семью пропитанием в это сложное время»), внутри Виталины эта ответственность была связана с ожиданием неприятных, сложных, угрожающих моментов, которые ей нужно было вытерпеть. Отсюда и симптом, помогающий затаиться и переждать опасность.

Надеюсь, примеры дали вам возможность лучше понять психогенную основу появления астматических симптомов:

угроза безопасности на фоне злости агрессора, невозможность найти защиту, так как защитник самоустраняется под действием своей травмы.

Формы разные – суть одна.

Во всех перечисленных примерах симптомы астмы появились во взрослом или подростковом возрасте. Если симптомы астмы появляются у маленького ребёнка, это, как правило, внутренний конфликт его матери, реже – отца. Возможно, конечно, что он и сам проживает похожую конфликтную ситуацию, но реакция на нее (как и гены)) с неба не падает – она скопирована у кого-то в семье и имеет смысл посмотреть у кого.

3. Основные шаги для выхода из ловушки астмы

Человек попадает в ловушку, которую сам для себя выстраивает в детстве тем, что принимает на себя чужую ответственность, делает ставку на чувство нужности и поиск одобрения. Теперь ему нужно все время следить за атмосферой, реакциями людей, обстановкой, настроением других, отношением к себе, чтобы чувствовать себя в безопасности. И если для ребёнка это оправдано – у него нет другого пути – то для взрослого это не более, чем ловушка, построенная своими руками (точнее - своими детскими решениями). Находясь в ней, человек все время напряжён, базового ощущения безопасности внутри нет. И стабильной, базовой опоры на другого нет. Он ищет опору для жизни, но кроме ингалятора, ему ничего не может дать этого ощущения. Во внутренней картине мира именно ингалятор становится опорой для жизни, и при возникновении потенциальной угрозы он хватается за него.

Выход, естественно, есть, иначе не было бы столько случаев быстрого исцеления.

Главный вопрос - что способно вернуть человеку базовое ощущение безопасности, которое есть у его друга, например.

Давайте посмотрим, что помогло другим.

Первый шаг – дать человеку возможность получить своего защитника внутри, почувствовать себя нужным этому защитнику, ощутить себя защищенным, нужным и расслабиться наконец.

Кто реально может это дать? Думаю, вы уже догадались - конечно же, взрослая, выросшая часть личности. Чувство защищенности и нужности потерял когда-то ребёнок и эта часть нейронной сети, как вы видели на примерах, до сих пор продолжает смотреть «детскими глазами» на мир и ситуации опасности. И если у упомянутого выше друга чувство опоры и защищенности было принято внутрь из модели семьи, где он рос, то у человека с астмой этой модели в определенных вопросах нет и надо ее создать в голове. Для этого образ внутреннего ребёнка надо взять под свое крыло. У взрослого уже совсем другие ресурсы, другая сила и другие возможности – взрослый уже может защитить себя и не дать в ту обиду, в которой он когда-то оказался. Методы эмоционально-образной терапии позволяют это сделать через образы и фразы, обращенные к внутреннему ребёнку. Они, конечно, индивидуальны, поэтому перечислять их здесь нет смысла. Просто приведу пример.

Для Светы, которую от нападок и гнева отца не могла защитить ее болеющая мама, важной фразой были слова внутреннему ребёнку: «Я тебя никогда не оставлю одну. Я из тебя выросла и теперь могу тебя защитить. И я не уйду в свою болезнь, оставив тебя как мама, я всегда здесь, рядом и я не дам тебя обидеть».

В случае Надиры, это была фраза: «Тебе не нужно исчезать. Ты нужна мне! Ты - это я! И ты самое ценное, что у меня есть! Я знаю, ты очень хорошая! Для меня ты – самая лучшая! Я-то знаю! Я всегда тобой довольна!»

Эти фразы были целительными для Надиры, вся другая работа была уже вторична, бронхоспазм повторился, по-моему, только один раз и намного легче, чем обычно, а потом приступы полностью исчезли. Организму стало не нужно уже защищать Надиру, внутрь вернулось ощущение защищенности.

Универсальная фраза может звучать так:

«Ты нужен мне просто так!

И теперь, когда я вырос из тебя, я буду тебя защищать».

Надо найти способ вписать в нейронные сети чувство нужности и защищенности, которое по сути является нашими «заводскими настройками» = базовым, врожденным, внесистемным состоянием, от которого мы отказываемся под воздействием членов семейной системы и адаптации под них.

Второй шаг – разобраться, наконец, с «хищниками» - с атакующими, злобными агрессорами из детства, с их интроектами и воздействием внутри, завершить в нейронной сети эти детские истории с их страхом, злостью, насилием и бессилием.

Здесь тоже, конечно, индивидуально. Иногда важно выразить подавленные чувства, вернуть ответственность за действия агрессору, дать отпор, вернуть себе утраченные в том опыте части личности и ресурсы, а родителям, например, вернуть их силу справиться или раскаяться. И, конечно же, потом отпустить всех этих «хищников», прекратить неосознаваемую, но продолжающуюся во взрослом возрасте внутреннюю борьбу.

Для Надиры, например, второй шаг был уже менее значим и, можно сказать, подчищающим. А вот для Виталины именно второй шаг был принципиальным, когда нужно было вернуть ответственность за то, что происходило, маме и папе, а ребёнку вернуть его базовую свободу.

Но, в любом случае, в работе с астмой я всегда прохожу и первый, и второй шаг.

Надеюсь, эта информация была для вас полезной. Буду рада, если это поможет и вашему исцелению.

Будьте здоровы!