"Я не могу нормально вздохнуть, мне не хватает воздуха"
(живая практика) (М.Ракитина)
Ко мне обращается молодая женщина с психосоматическим запросом:
«Помогите разобраться, мне не хватает воздуха. Я боюсь задохнуться, потому что не могу вдохнуть столько воздуха, сколько мне нужно, страшно».
У врачей обследовалась, причину найти не смогли.
- Сколько продолжается симптом? – Спрашиваю.
- Уже около месяца, - грустно отвечает женщина, - я устала, измучена этим.
Стали исследовать.
Часть первая.
Формирование образа
На первом шаге нам нужно получить у бессознательного информацию о причинах симптома в виде образов.
Для моей работы принципиально важно, чтобы человек был в контакте со своей зоной воображения. Если он не видит образы, работать в эмоционально-образном подходе бесполезно. Это то же самое, что идти на переговоры и молчать - вы не заговорите с бессознательным. Вам нужно заговорить, путь на китайском, я переведу, но молчать – это значит не получить ничего.
У этой женщины с воображением было всё в порядке, поэтому работа пошла быстро.
Я спросила:
- Как вы ощущаете свой симптом?
- Боюсь задохнуться, умереть от нехватки воздуха, - ответила она, перепрыгнув с ощущений на чувство.
- А кто внутри вас боится задохнуться? Можете подключить воображение и представить символически это существо в виде спонтанного образа? Это даст нам дополнительную информацию об истоках страха.
На какое-то время женщина растерялась, но потом с удивлением сказала:
- Это странно, но я увидела внутри себя напуганного комара.
- Отлично! – Подбодрила я. - Это то, что нам нужно. Бессознательное с вами заговорило. Вы удивитесь, но в образе этого комара зашифрована причина страха, а также причина симптома как его проявителя.
Мы перешли к аналитической части.
«Помогите разобраться, мне не хватает воздуха. Я боюсь задохнуться, потому что не могу вдохнуть столько воздуха, сколько мне нужно, страшно».
У врачей обследовалась, причину найти не смогли.
- Сколько продолжается симптом? – Спрашиваю.
- Уже около месяца, - грустно отвечает женщина, - я устала, измучена этим.
Стали исследовать.
Часть первая.
Формирование образа
На первом шаге нам нужно получить у бессознательного информацию о причинах симптома в виде образов.
Для моей работы принципиально важно, чтобы человек был в контакте со своей зоной воображения. Если он не видит образы, работать в эмоционально-образном подходе бесполезно. Это то же самое, что идти на переговоры и молчать - вы не заговорите с бессознательным. Вам нужно заговорить, путь на китайском, я переведу, но молчать – это значит не получить ничего.
У этой женщины с воображением было всё в порядке, поэтому работа пошла быстро.
Я спросила:
- Как вы ощущаете свой симптом?
- Боюсь задохнуться, умереть от нехватки воздуха, - ответила она, перепрыгнув с ощущений на чувство.
- А кто внутри вас боится задохнуться? Можете подключить воображение и представить символически это существо в виде спонтанного образа? Это даст нам дополнительную информацию об истоках страха.
На какое-то время женщина растерялась, но потом с удивлением сказала:
- Это странно, но я увидела внутри себя напуганного комара.
- Отлично! – Подбодрила я. - Это то, что нам нужно. Бессознательное с вами заговорило. Вы удивитесь, но в образе этого комара зашифрована причина страха, а также причина симптома как его проявителя.
Мы перешли к аналитической части.
Часть вторая. Анализ
- Лена, с чем у вас ассоциируется образ комара? – Спросила я.
- Это что-то противное, вредоносное, кровь пьёт, - не задумываясь ответила Лена.
- Да, комаров мало кто любит, - улыбнулась я, - видимо, не любимая и отвергаемая часть личности дает здесь о себе знать в этом симптоме. Станьте временно этим комаром, идентифицируйтесь с образом, посмотрите на себя его глазами, поговорите от его имени.
Примерно через минуту Лена сказал:
- Я комар – девочка. От меня все отмахиваются, я вижу, как меня ненавидят, не любят. Это обидно, потому что я не делаю ничего плохого, мне просто нужно поесть, но приходится уворачиваться, чтобы не прихлопнули.
«Я виноват лишь в том, что хочется мне кушать» - пронеслось у меня в голове.
Вслух я сказала:
- «Меня хотят убить, потому что я хочу есть и могу это делать только за счет кого-то». В этом смысл образа КОМАРА. Это их суть, с которой ваше бессознательное ассоциировало вашу внутреннюю проблему.
А ещё в самом начале вы сделали акцент на том, что «комар девочка». Как думаете, почему вашему бессознательному это было важно?
Лена задумалась. Через какое-то время она сказала:
- Я не знаю. Точно знаю, что папа ждал мальчика. Но он не успел разочароваться – умер, когда мама была на 6 месяце. Мама очень страдала, хотела умереть, она до сих пор страдает, уже 30 лет прошло.
- Разочарована была она, - сказала я тихо.
- Думаю, да, - ответила Лена. – Ей точно не хотелось быть беременной в такой ситуации. Не до этого было.
- А ребёнок еще кушать просит и ухаживать за ним надо, - добавила я, - а хочется лежать и думать о себе. Многие даже спиваются в такие моменты, им не до других, они сосредоточены на себе и своих страданиях. Я думаю, что мама хотела в тот момент, чтобы у неё не было ребенка, поэтому возникал страх смерти и у комара ощущение, что его хотят прихлопнуть.
- Да, - кивнула Лена, - она и потом не очень хотела ребёнка.
- Лена, а у вас есть дети?
- Нет, - твердо сказала она, - я не люблю детей. Не хотелось бы себя за это ругать.
- Вам и не нужно. Я просто проверила гипотезу с другой стороны. Я думаю, ваше нежелание иметь детей - это интроект той травмированной части мамы, которая восприняла в трагичный момент 30 лет назад ребёнка вредоносным, противным, ненужным созданием. Мы присваиваем эти части и проживаем их чувства как свои. Интроект агрессора – это защитный механизм. Проблема в том, что этот интроект до сих пор на вас нападает, но теперь изнутри, заставляя нежеланного внутреннего комара притаиться, не дышать. Мы застреваем в таких травмах – фиксируемся в них. Как будто часть нейронной сети изолируется и остается в том состоянии, в котором травмирована. И пластинка травмы начинает крутиться вечно.
Мир наполнен жизненным ресурсом, который мы постоянно пропускаем через себя.
Я вдыхаю жизнь и всё, что мне дает мир.
И вы этого права лишили себя, впитав мамин интроект.
Лена слушала очень внимательно и в итоге сказал:
- Похоже это так. А что делать?
- Все просто, ответила я, - надо выйти из старой травмы в реальность, не уподобляться маме, не запрещать себе дышать полной грудью, вернуть себе право жить и брать столько у мамы, сколько вам нужно. Только мама теперь у вас внутри – речь теперь о внутренней маме, о внутреннем взрослом, который может стать дающим. Прежде всего себе.
- Я согласна, - сказала Лена.
- Это что-то противное, вредоносное, кровь пьёт, - не задумываясь ответила Лена.
- Да, комаров мало кто любит, - улыбнулась я, - видимо, не любимая и отвергаемая часть личности дает здесь о себе знать в этом симптоме. Станьте временно этим комаром, идентифицируйтесь с образом, посмотрите на себя его глазами, поговорите от его имени.
Примерно через минуту Лена сказал:
- Я комар – девочка. От меня все отмахиваются, я вижу, как меня ненавидят, не любят. Это обидно, потому что я не делаю ничего плохого, мне просто нужно поесть, но приходится уворачиваться, чтобы не прихлопнули.
«Я виноват лишь в том, что хочется мне кушать» - пронеслось у меня в голове.
Вслух я сказала:
- «Меня хотят убить, потому что я хочу есть и могу это делать только за счет кого-то». В этом смысл образа КОМАРА. Это их суть, с которой ваше бессознательное ассоциировало вашу внутреннюю проблему.
А ещё в самом начале вы сделали акцент на том, что «комар девочка». Как думаете, почему вашему бессознательному это было важно?
Лена задумалась. Через какое-то время она сказала:
- Я не знаю. Точно знаю, что папа ждал мальчика. Но он не успел разочароваться – умер, когда мама была на 6 месяце. Мама очень страдала, хотела умереть, она до сих пор страдает, уже 30 лет прошло.
- Разочарована была она, - сказала я тихо.
- Думаю, да, - ответила Лена. – Ей точно не хотелось быть беременной в такой ситуации. Не до этого было.
- А ребёнок еще кушать просит и ухаживать за ним надо, - добавила я, - а хочется лежать и думать о себе. Многие даже спиваются в такие моменты, им не до других, они сосредоточены на себе и своих страданиях. Я думаю, что мама хотела в тот момент, чтобы у неё не было ребенка, поэтому возникал страх смерти и у комара ощущение, что его хотят прихлопнуть.
- Да, - кивнула Лена, - она и потом не очень хотела ребёнка.
- Лена, а у вас есть дети?
- Нет, - твердо сказала она, - я не люблю детей. Не хотелось бы себя за это ругать.
- Вам и не нужно. Я просто проверила гипотезу с другой стороны. Я думаю, ваше нежелание иметь детей - это интроект той травмированной части мамы, которая восприняла в трагичный момент 30 лет назад ребёнка вредоносным, противным, ненужным созданием. Мы присваиваем эти части и проживаем их чувства как свои. Интроект агрессора – это защитный механизм. Проблема в том, что этот интроект до сих пор на вас нападает, но теперь изнутри, заставляя нежеланного внутреннего комара притаиться, не дышать. Мы застреваем в таких травмах – фиксируемся в них. Как будто часть нейронной сети изолируется и остается в том состоянии, в котором травмирована. И пластинка травмы начинает крутиться вечно.
Мир наполнен жизненным ресурсом, который мы постоянно пропускаем через себя.
Я вдыхаю жизнь и всё, что мне дает мир.
Проблема вдыхать – это проблема брать у этого мира столько ресурса, сколько вам нужно, поддерживать в себе жизнь и право брать.
И вы этого права лишили себя, впитав мамин интроект.
Лена слушала очень внимательно и в итоге сказал:
- Похоже это так. А что делать?
- Все просто, ответила я, - надо выйти из старой травмы в реальность, не уподобляться маме, не запрещать себе дышать полной грудью, вернуть себе право жить и брать столько у мамы, сколько вам нужно. Только мама теперь у вас внутри – речь теперь о внутренней маме, о внутреннем взрослом, который может стать дающим. Прежде всего себе.
- Я согласна, - сказала Лена.
Часть третья. Трансформация
Я предложила Лене посмотреть на комара, протянуть ему руку, погладить аккуратно и сказать:
- Привет! Теперь я вижу, где застряла. Прости, не ведала, что творю. Я знаю, кто ты. И я ни капли не разочарована в твоем появлении на свет и не за что больше не отмахнусь от тебя как мама тогда. Я не буду от тебя избавляться и прихлопывать, вместо этого я буду о тебе заботиться, буду тебя кормить и любить.
Я попросила Лену внимательно следить за образом комара как индикатором изменений эмоционального состояния. Понятно, что у нас внутри нет комаров, камней и болот и пр., образ отражает эмоциональное состояние и меняется при его изменении.
Комар какое-то время смотрел недоверчиво и Лене пришлось несколько раз повторить, что она не будет его отгонять и убивать. Когда Лена поверила в это сама – в то, что она себе не враг, а поддерживающая сила и заботящийся разум - комар расслабился, его образ трансформировался в образ маленькой девочки.
Внутренний ребёнок вернулся в естественное состояние, которое ассоциировалось теперь с милым любимым ребёнком, а не кровопийцей – комаром.
Лена сказала, что ей стало легче дышать. Полностью дыхание не восстановилось, но точно что-то расслабилось. Полностью оно восстановилось позже – через 5 дней я получила от Лены сообщение, что первые два дня ей было местами даже хуже, но потом спазмы стали проходить и сейчас она глубоко и спокойно вдыхает.
Прошёл год и я знаю, что результат устойчив.
Интересно, что запустился симптом, когда умерла любимая собака, триггером была смерть, заставившая Лену притаиться и замереть, как мы говорим «полу дыша».
- Привет! Теперь я вижу, где застряла. Прости, не ведала, что творю. Я знаю, кто ты. И я ни капли не разочарована в твоем появлении на свет и не за что больше не отмахнусь от тебя как мама тогда. Я не буду от тебя избавляться и прихлопывать, вместо этого я буду о тебе заботиться, буду тебя кормить и любить.
Я попросила Лену внимательно следить за образом комара как индикатором изменений эмоционального состояния. Понятно, что у нас внутри нет комаров, камней и болот и пр., образ отражает эмоциональное состояние и меняется при его изменении.
Комар какое-то время смотрел недоверчиво и Лене пришлось несколько раз повторить, что она не будет его отгонять и убивать. Когда Лена поверила в это сама – в то, что она себе не враг, а поддерживающая сила и заботящийся разум - комар расслабился, его образ трансформировался в образ маленькой девочки.
Внутренний ребёнок вернулся в естественное состояние, которое ассоциировалось теперь с милым любимым ребёнком, а не кровопийцей – комаром.
Лена сказала, что ей стало легче дышать. Полностью дыхание не восстановилось, но точно что-то расслабилось. Полностью оно восстановилось позже – через 5 дней я получила от Лены сообщение, что первые два дня ей было местами даже хуже, но потом спазмы стали проходить и сейчас она глубоко и спокойно вдыхает.
Прошёл год и я знаю, что результат устойчив.
Интересно, что запустился симптом, когда умерла любимая собака, триггером была смерть, заставившая Лену притаиться и замереть, как мы говорим «полу дыша».